Похищение Евразии
Шрифт:
От имени думской части комиссии доклад делал А.Пузановский. Дума, разумеется, согласилась с нашими аргументами и предложением не учитывать депутата Думы, не участвовавшего в работе комиссии.
С рассмотрением же второй и третьей таблиц поправок, которые мы вынесли на суд Думы, случилась заминка — депутатам оказалось некогда с ними разбираться. А поправки — важные. Многие из них просто не успели окончательно согласовать: сторонники по существу уже единой (нашей) позиции, которые, как я уже отмечал, к концу работы комиссии составили большинство в обеих делегациях, лишь настаивали на разных формулировках, не успев принять окончательный вариант, в том числе по причинам техническим (командировки, болезни и т.п.). В такой ситуации, согласитесь, логично либо продлить работу согласительной комиссии (но в
Таким образом, после без малого полугодового противостояния 6 декабря 1995 года Федеральный закон «О соглашениях о разделе продукции» оказался вновь принят Государственной Думой, но с уже исключенными или скорректированными наиболее опасными положениями, а также с рядом введенных в него дополнительных механизмов публичного контроля за недропользованием.
Но даже и теперь победу оказалось праздновать рано, несмотря на то, что в поддержке скорректированного варианта Советом Федерации я был уверен. Уже через несколько дней выяснилось, что не только не прекращаются попытки обвинений в наш адрес в фальсификациях итогов работы комиссии, но параллельно была осуществлена реальная фальсификация: на подпись Председателю Думы И.Рыбкину представили не тот вариант закона, который приняла Дума, а существенно менее скорректированный — устраивавший транснациональные компании и их лоббистов.
Утром 10 декабря 1995 года после телефонного звонка С.Глазьева мне, параллельно с ним, пришлось звонить И.Рыбкину и официально от имени делегации Совета Федерации предупреждать его о том, что после голосования в Думе каким-либо образом корректировать текст закона недопустимо; по результатам работы согласительной комиссии на заседании Думы были розданы три таблицы поправок, и поправки, содержавшиеся в первых двух таблицах, одобрены голосованием депутатов — исключать эти поправки из текста закона теперь никто не вправе. Таким образом, я подтвердил соответствие результатам голосования в Думе документа, представленного сопредседателем комиссии с думской стороны С.Глазьевым.
В такой ситуации И.Рыбкину уже не оставалось ничего другого, кроме как отдать указание привести все документы в соответствие с тем, что приняла Дума.
В Совете Федерации со скорректированным вариантом закона проблем уже не возникало. 19 декабря 1995 года после моего доклада о результатах работы согласительной комиссии и о рассмотрении вопроса в Думе за скорректированный нами текст закона проголосовало 113 членов Совета Федерации; против — только 3. Что может быть убедительнее? Причем на этот раз для рассмотрения вопроса потребовалась всего одна неделя с момента поступления принятого Думой нового варианта закона. Сравните это с тремя месяцами противостояния Совета Федерации предыдущему варианту, противостояния — несмотря на все жесточайшее давление на моих коллег-сенаторов со стороны исполнительной власти.
Более того, следует отметить, что трое проголосовавших в Совете Федерации против нового варианта закона, по существу своей позиции — того, против чего именно они выступали, — были правы. Они выступали против введения в действие двух сахалинских соглашений в том виде, как они уже были подписаны Правительством.
Надо заметить, что и я тоже выступал против введения в действие этих соглашений в условиях, когда никто не имел возможности детально в них разобраться. Но в думской части согласительной комиссии был представитель Сахалинской области, лоббировавший именно эти соглашения. И расклад голосов был такой, что если бы мы не пошли на компромисс по двум сахалинским месторождениям, то не получили бы его голос в поддержку серьезных изменений в закон — не прошли бы принципиально важные нормы, касающиеся сотен других месторождений. Поэтому нам и пришлось пойти на этот тяжелый компромисс, как я уже пояснил, вынужденный, связанный с персональным составом думской части согласительной комиссии.
Глава 4. НЕ ПОБЕДИТЬ, ТАК ХОТЬ НАПАКОСТИТЬ...
Несмотря на вынужденное решение о введении в действие практически вслепую сахалинских соглашений и несмотря на то, что ряд важных предложенных нами поправок, к сожалению, с думской частью комиссии согласовать не удалось (в основном по техническим причинам), тем не менее, это была победа. И оценить ее, думаю, не составит труда даже просто по перечню того, чего нам удалось добиться.
В закон «О соглашениях о разделе продукции» по результатам работы согласительной комиссии были внесены изменения, в отличие от прежнего варианта устанавливающие:
— недопустимость для исполнительной власти при заключении соглашений с иностранными инвесторами отступать от российских законов;
— утверждение специальным законом перечня участков недр, разработка которых допускается на условиях соглашений о разделе продукции — с тем, чтобы в их число попадали лишь те объекты, которые действительно имеют особо высокие коммерческие риски, требуют особенно крупных инвестиций и т.п.;
— ограничение внеконкурсного предоставления месторождений (хотя, к сожалению, полностью исключить этого не удалось);
— ограничение произвольной передачи полученных от государства прав на разработку недр иным лицам, в том числе и под залог (приведено в соответствие с нашим Гражданским кодексом);
— возможность корректировки условий соглашений по требованию одной из сторон в случае непредвиденного существенного изменения обстоятельств — в соответствии с признанной мировой практикой и Гражданским кодексом РФ;
— государственный контроль за соблюдением условий соглашений (а не только контроль со стороны самой же исполнительной власти, как это было в варианте «Яблока») [21] ;
— процедуру введения в действие принятых по согласию сторон решений о прекращении действия соглашения или о корректировке его условий, аналогичную (за исключением конкурсности) процедуре введения в действие самого соглашения (то есть исключение возможности для исполнительной власти затем втихую облегчать для победителя принятые им на себя обязательства);
21
Под государственным контролем во всем мире в ситуациях, когда речь идет о работе исполнительной власти, понимается контроль отнюдь не со стороны самой исполнительной власти, а, прежде всего, контроль со стороны Парламента и иных специально формируемых органов, независимых от исполнительной власти.
— исключение из закона прямой дискриминации российских производителей технологического оборудования;
— введение требования протекции для российского оборудования: обязанность сторон предусматривать в соглашениях, что не менее определенной доли используемого технологического оборудования, оплачиваемого нашей компенсационной нефтью, должно производиться на территории России; подчеркиваю: не «на наших заводах», но на нашей территории с тем, чтобы и рабочие места, и налоги, и платежи в пенсионный и иные социальные фонды были в России, а не за ее рубежами; при этом конкретные проценты сразу на все случаи жизни законом не оговаривались (спустя несколько лет в закон была введена уточняющая норма — не менее 70 процентов, но, к сожалению, с оговорками, фактически нейтрализующими эту норму);