Похищение свободы
Шрифт:
— Капитал жаждет прибыли так же, как олень воды, — заметил Марью.
Его слова были восприняты как шутка.
— Как вы считаете, — спросил Луиш, — смогу я теперь устоять перед вашей матерью?
Он представил Карлуша Шуберту и попросил Марью откупорить бутылку мадеры.
— Вы хотите работать у нас?! — протрубил Шуберт на всю комнату, — А что вы умеете делать, господин Пашеку?
— Организовывать.
— У него было шестьдесят такси в Луанде, — подсказала Граса.
— Ну да, когда дело пойдет, нам придется вкалывать на полную мощность. Может, даже создадим вторую бригаду. — Очевидно, Шуберту процветание фирмы «Каптагуа» представлялось таким же стремительным, как взлет ракеты. — Впрочем, что это за хлам лежит там, внизу? От вас кто-то выезжает?
— Никто, — ответил Марью, разливая по фужерам маслянистую бордовую жидкость.
Шуберт отвел Луиша в сторону;
— Мы теперь будем составлять смету по-новому; десять процентов надбавки…
Луишу показалось, что он ослышался. Карлуш, сидя за столом, поинтересовался:
— А что, парни, это бюро обязательно должно находиться здесь? У партии ведь много других помещений.
— Переселяться в угоду маме?
— Три квартиры пустуют — выбирайте любую…
— С повышением спроса повышаются и цены, — заметил Шуберт, словно постиг одну из загадок мироздания. — Нужно уметь приспосабливаться к рынку!
— Крестьяне не смогут собрать столько денег.
— Я все просчитал, включая эти десять процентов.
Во рту у Луиша совсем пересохло.
— Помещение точно такое же, как здесь, и никакой платы за аренду, — уговаривал Карлуш Марью, но тот отрезал:
— Никогда!
— Но вы же хотите, чтобы мать жила с вами, — вмешался в разговор Михаэль.
— А ты убирайся отсюда! — пронзительно выкрикнул Жоржи и, сделав резкий жест, опрокинул фужер — вино разлилось по скатерти…
— Вы же можете все испортить! — горестно воскликнула Граса. — Из-за вас все пойдет прахом!
Луиш заставил себя отреагировать на предложение Шуберта отрицательно, хотя далось ему это нелегко:
— Мартин, я же заверил крестьян, что произвел точные расчеты, а получится, мои выкладки неверны.
— Я все правильно рассчитал. Нам необходимо повысить зарплату рабочим, поэтому и цены на производство работ возрастают.
— Пожалуйста, но только без меня! — В висках у Луиша застучали молоточки. — Вы ставите на карту весь наш план…
— Деловой человек должен идти на риск. Но вы неделовой человек, Луиш, и никогда им не станете.
— Хорошо, хорошо. Вы шеф, вам и карты в руки.
— Совершенно верно…
— Но если вы это сделаете, Мартин, я уйду из фирмы.
— Ну-ну… Подумайте о том, что вы сказали.
— А мне не о чем думать… — У Луиша вдруг появилось такое чувство, будто он разорвал наконец связывавшие его путы, мешавшие ему быть самим собой. — Если вы это сделаете, наши дороги разойдутся. Это мое последнее слово…
Тень шпионажа
Для меня эта история началась с обыкновенной повестки, в которой говорилось, что лейтенанту Роджеру Андерсону, проживающему в Ливерпуле по Лайм-стрит, 207, надлежит в течение сорока восьми часов прибыть в гарнизон, откуда он демобилизовался пять лет назад, отслужив положенный срок.
Стоял прекрасный августовский вечер. Я только что вернулся домой со службы из района порта, когда на глаза мне попалась повестка. Не стану утверждать, что она до смерти напугала меня или вызвала какие-либо неприятные ощущения. Я повертел ее между пальцев и невольно подумал, что ведомство по мобилизации поступило не особенно удачно, прислав вместо телеграммы-вызова обыкновенную повестку на бланке старого образца. В ней, например, говорилось, что кроме всего прочего я обязан захватить с собой продовольственную карточку, хотя даже дети знали, что карточки в Великобритании были отменены в 1954 году. Судя по этой повестке, нетрудно было догадаться, что в военном министерстве экономили даже на бланках.
Я быстро собрал вещички, уведомил о случившемся на работе и в назначенный срок прибыл в Олдершот, где была расквартирована 16-я воздушно-десантная бригада, личный состав которой жители той местности называли «красными дьяволами». Там я когда-то неплохо проводил время. Миновав проходную, я невольно вспомнил о том, что мы проделывали здесь несколько лет назад. Если не считать курса новобранцев, который в любой армии мира не спутаешь с отпуском на морском курорте, моя служба проходила настолько легко, что, заканчивая ее, я дал письменное обязательство в случае «угрозы национальным интересам» еще до объявления мобилизации добровольно вернуться в строй. Вполне вероятно, что столь поспешное решение я принял в юношеском порыве, под впечатлением великолепного прощального вечера, но, как бы там ни было, теперь я сидел в казарме и с нетерпением ожидал, что же будет дальше. И лишь гораздо позднее мне стало абсолютно ясно, что добровольно взятое мной обязательство было самой большой глупостью, которую я совершал когда-либо в жизни.
Первое, что я увидел перед своими глазами, была увешанная орденами и медалями грудь моего старого друга Билла Шотовера, который, находясь на срочной службе, успел повоевать не то в Кении, не то в Малайе и уже дослужился до капитана.
— Хэлло, Роджер! — воскликнул он, хлопнув меня огромной ручищей. — Правильно, отечество зовет нас…
— …и лучшие сыны спешат под его знамена, — скромно добавил я.
— Для тебя в моей роте всегда найдется местечко, — сразу же заявил он. — Сегодня вечером я переговорю с нашим полковником, и все будет в полном порядке, старина.
Выпив несколько стаканчиков виски, мы углубились в воспоминания, не забыв, однако, порассуждать о том, что нынешнее молодое поколение ни к черту не годится, после чего Билл принялся разъяснять мне военное положение британского Содружества наций. Эта тема еще со времен нашей совместной службы была его любимым коньком.
— Наше положение, — начал он, — можно считать безнадежным, но не чересчур безнадежным. Таким оно станет в том случае, если нам не удастся свалить этого Насера. [1] Его примеру могут последовать другие, которые сейчас еще трусливо поджимают хвост, но со временем могут осмелеть настолько, что перестанут нас бояться. Если ты, Роджер, хоть изредка просматриваешь газеты, то должен знать, что затевает этот Насер. Однако из заварухи с Суэцким каналом ему победителем не выйти. Все равно мы его замордуем. Вот посмотри… — И он подошел к карте Европы, висевшей над музыкальным автоматом.
1
Действие повести развертывается в период англо-франко-израильской агрессии 1956 года против Египта, предпринятой империалистами с целью ликвидации прогрессивного режима в Египте, укрепления позиций империализма на Ближнем Востоке, особенно в зоне Суэцкого канала. — Прим. ред.
Грубое лицо Билла, покрытое пигментными пятнами, из-за чего он страдал всю жизнь, само походило на географическую карту, на которой коричневые места изображали горные хребты выше трех тысяч метров над уровнем моря, а светлые — заснеженные вершины с глетчерами.
— В Красном море, — продолжал поучать меня Билл, — в настоящее время находится наш крейсер «Кения», а вдоль ливанского побережья курсирует крейсер «Ямайка». У острова Мальта стоит авианосец «Игл», на котором дислоцируется несколько эскадрилий истребителей-бомбардировщиков. Там же базируются шестьдесят бомбардировщиков «Канберра», переброшенных вчера на Мальту. Здесь, в Иордании, — ткнул он пальцем в точку на карте, — расквартирован 10-й гусарский полк, усиленный ротой пехотного полка и танками «Центурион». В Ливии, у западной границы с Египтом, находятся 10-я танковая дивизий, пехотный полк королевского стрелкового корпуса и 3-й артиллерийский полк королевской артиллерии на конной тяге, который на осенних маневрах 1951 года прикрывал наш левый фланг. Ну, как тебе это нравится?