Похищение
Шрифт:
– Не паясничайте, Рервик. Вы авантюрист, я знала, но на этот раз вам конец. И вашей Марье. Я не дам за вашу жизнь и ломаного...
– Ливра. Или даже денье. Увы, увы! Ага, Портос, мы уже пришли. Мадам, удалите стражу.
Человека, стоявшего у дверей, за которыми, по-видимому, помещалась Марья, Рервик еще не встречал. Был он высок, худ и бледен.
"Черт побери, вылитый Мордаунт",- пробормотал д'Артаньян.
– Откройте дверь, Варгес,- ровным голосом приказала Салима,- и можете идти. Если будет нужно, я позову вас.
Варгес молча поклонился и, исполнив
– Войдем,- сказал он.
Марья привстала на локтях. Ее глаза равнодушно прошли по лицу Салимы, дрогнули, схватив Рервика, подержали немного, отпустили. Завершив поворот, голова Марьи прекратила движение и опустилась на комковатую подушку. Она ничего не сказала.
– Марья,- негромко позвал Андрис.
Глаза закрылись. Марья мерно дышала.
– Встаньте туда,- Рервик указал Салиме на угол,- и отвернитесь.
Салима повиновалась.
Пятнистый румянец, сухие губы. Руки холодные. Рервик прижал ладонь Марьи к щеке. Рукав завернулся. На внутренней стороне запястья и выше - до локтя - точки.
– Что ей кололи?
– резко спросил Рервик.
Салима повернулась к нему.
– Что кололи?
– повторил Рервик.
– Не знаю. У Геле большой выбор. Есть разные схемы.
– Геле?
– Наш врач.
– Давно колют?
– Три дня.
– Зачем?
Салима пожала плечами: - Чтобы слепить личность удобную, нужно уничтожить старую.
– Время уколов?
– Следующий через...- она взглянула на часы,- сорок минут. Впрочем, это не точно. Может быть, раньше, может - позже. Геле вообще может пропустить укол, если...
– Если?
– Если сам не очухается.
– Он приходит один?
– Входит сюда вместе с дежурным. В данном случае должен был войти с Варгесом.
– Сколько времени действует инъекция?
– Три-четыре часа. Но говорить с Марьей - все равно что с ребенком. И ходит она с трудом. Вам не уйти.
– Придется оставить ее здесь. Расскажите-ка мне, как выйти из этой норы. Только без фантазий. Точность информации - залог вашей безопасности.
– Я не стану говорить.
Рервик подошел к Салиме и коротко, без размаха ударил ее по щеке. Женщина дернулась. Брезгливо сложила рот. Но молчала.
Рервик ударил в губы. Они стали медленно пухнуть. Андрис посмотрел на Марью, подождал секунду-две и ударил в третий раз.
Нижняя губа Салимы треснула, по узкому подбородку потекла струйка крови.
– Слушайте внимательно, Салима. Мне нужно уйти, и я уйду. Вы мне поможете, хотя я ничего не обещаю взамен. Как поступить с вами я решу позже. Может быть, я вас и не убью. Но сейчас я начну бить вас по-настоящему. Очень болезненны удары в живот. Особенно в область печени. Мне известны полтора десятка болевых точек, давление на которые весьма мучительно. Я знаю это по собственному опыту и поделюсь этим опытом с вами. Очень неприятная процедура - прикрутить газ, что на языке денебских пиратов означает придушить, но не до смерти. Я не такой специалист, как Варгес или Джой, но я буду стараться. И
Салима молча опустила голову.
– Будете говорить?
– Да.- Она достала платок, вытерла кровь. Осторожно потрогала разбитую губу. Лицо ее передернулось.- Но не все.
– Начинайте.
– Вас убьют. Выйдя отсюда, вы обрекаете себя на смерть.
– Почему?
– Не скажу.
– Есть ли охрана на пути к выходу, у выхода?
– У выхода дежурит один человек.
– Сколько вас в этом логове? Контролируете ли вы окрестности? Какую-либо часть планеты? Или скрываетесь?
– Я не стану отвечать.
– Охрана вам повинуется?
– Нет.
– Лжете.
– Да.
Рервик огляделся, ища, на чем и чем можно написать записку.
Махнул рукой. Подошел к Марье, поцеловал ее в щеку.
– Идемте!
В двух-трех местах из стен коридора сочилась влага, бетон осыпался. На полу комья грязи, куски керамической облицовки.
В закоулках, отходящих от центрального хода, горели тусклые фонари. Шагов через сто коридор сделал крутой поворот, и перед Андрисом возникла согбенная флгура Наргеса. Горбун озадаченно посмотрел на Рервика, склонился перед Салимой. Андрис едва заметно коснулся локтя женщины. Они свернули за угол. Коридор стал ощутимо подниматься. Гладкая плита преградила путь. На трехногом табурете сидел стражник. При виде Салимы он вскочил и суетливо поправил кобуру с плазмером.
– Открой, Друз.
Юноша закивал, отвернулся и принялся вращать колесо. Плита начала поворачиваться.
– Не закрывай за нами,- сказала Салима,- мы сейчас вернемся.
Рервик скрипнул зубами и мысленно поздравил ее. Друза можно было убить. Нужно было убить - слишком быстро все выяснится. Рервик оглянулся на румяного молодого человека, сияющими глазами пожирающего Салиму. Нет, Портос, я не могу.
Слегка сжав локоть Салимы, он вывел ее на поверхность.
Низкое небо. Кустики, кочки. Ни тропинок, ни дорог. Рервик оглянулся еще раз: входа не видно. Пара валунов, ползучий корень, куст чего-то, похожего на мохнянку. Нечаянное пятно плотного желтого грунта. Рукоятью плазмера Рервик принялся быстро писать то, чего не смог написать в комнате Марьи.
– Теперь вы понимаете, что я не могу с вами расстаться,сказал Андрис.Надеюсь на догадливость вашего батюшки. Вы можете им гордиться. Шантаж надежное оружие. Я постараюсь быть хорошим учеником.
– Вы обещали отпустить меня, когда мы выйдем.
– Отнюдь. Я только сказал, что, возможно, не убью вас. Но отпустить нет. Мне спокойней, когда вы рядом. Идемте, мне нужно обдумать, как действовать дальше.
Они укрылись в чахлом перелеске на краю болота. Попробовать вступить в переговоры с Болтом немедленно, обменять Салиму на Марью и?.. Их неминуемо схватят, пощады не будет. Потребовать ракету? Есть тысяча способов устроить взрыв при старте или позже... Оставить Салиму заложницей в ракете до конца полета?