Похищение

Генкин Валерий Исаакович

– А раскаянье?

– "Покаяться? Раскаянье всесильно. Но что, когда и каяться нельзя! Мучение! О грудь, чернее смерти! О лужа, где, барахтаясь, душа все глубже вязнет! Ангелы, на помощь! Скорей, колени, гнитесь! Сердца сталь, стань, как хрящи новорожденных, мягкой! Все поправимо".

Болт повернулся и медленно, величаво скрылся за ширмой.

Андрис едва удержался от аплодисментов. "Сейчас он выйдет на поклон",подумал Рервик. Но Болт не вышел.

В последующие два дня ни Болт, ни Салима не давали о себе знать. Трижды в день униформисты приносили еду, сохраняя полное молчание. К концу второго дня Рервик потребовал, чтобы ему дали возможность увидеть Марью. Кирпичнолицый

стюард выслушал его и с поклоном вышел. Вскоре явился Наргес.

– Могу ли я передать Цесариуму, что вы склонны к сотрудничеству?

– Я склонен повидать Марью Лааксо и убедиться в том, что...

– Я уверяю вас, она в добром здравии, хотя и не очень любезна. В резкой форме отвергает знаки внимания лучших слуг Цесариума. Двое из них уже обратились к нему с просьбой снять ограничения на меры увещевания, могущие быть приняты по отношению к девице, в гордыне своей презревшей благосклонность достойнейших мужчин. Цесариум милостиво выслушал их и обещал подумать. Простите мне смелость предрекать решение Цесариума, но долгие годы службы и даже, я осмеливаюсь с величайшей гордостью сказать - дружбы, подаренной мне великим человеком, позволяют судить о возможном исходе размышлений. Принимая во внимание его безграничную щедрость к верным слугам, а также взяв в соображение вынужденный аскетизм здешнего обихода, связанный с почти пол ным отсутствием женщин в нашей маленькой колонии, я могу с большой степенью достоверности предугадать, что Цесариуму будет благоугодно внять смиренной просьбе храбрецов, поставивших свой долг выше всех благ, и дозволить им принять в отношении особы, в судьбе которой вы проявляете нескрываемую заинтересованность, те меры, которые будут признаны необходимыми для преодоления препятствий к совершению процедур, имеемых в виду...

Именно в эту минуту Рервик понял, что главный его стратегический замысел - тянуть время в надежде на Велько - никуда не годен. Нужно действовать самому.

– Я хочу видеть Цесариума.

– Мы доведем вашу просьбу до его сведения. Смею надеяться, он вас примет. Вопрос - когда? Цесариум очень занят.

– А вы постарайтесь ускорить нашу встречу. Я в долгу не останусь.Рервик медово улыбнулся.

Наргес улыбнулся в ответ.

– Сами понимаете, доведись нам встретиться на Лехе, у меня будет больше возможностей отблагодарить вас за содействие.

– Готов служить - в рамках, не противоречащих исполнению долга.

– Естественно! А нельзя ли в тех же рамках посодействовать моей встрече с Марьей?

Тонкие губы Наргеса понимающе изогнулись.

– Я постараюсь.- И тише: - Вот видите, Рервик, как простой шантаж из венца творения делает ничтожество? Чем вы лучше нас? Вы - хуже. Мы, по крайней мере, не лицемерим.

Услышать упрек в лицемерии от Наргеса! Впрочем, трудно предположить, что такая мелочь могла задеть Рервика. С его-то опытом общения со всяким отребьем, населяющим задворки обитаемой вселенной. Нет, Рервик не был чистюлей. Только не он. Велько, бывало, брюзжал, когда приходилось удирать от погони на ворованном звездолете или обыгрывать в двойной тун пьяных шкиперов каботажных перевозок, чтобы наскрести несколько рубларов на дорогу.

Но Андрис считал это в порядке вещей. В этих пределах он вполне полагался на Игнатия Лойолу и не сомневался, что его-то цель оправдает мелкие пакости, причиняемые к тому же людям, не отличавшимся безупречностью поведения и строгостью морали. В практике общения со всякой межгалактической сволочью Рервик, бывало, шел на подкуп, лесть, обман. Однако, закинув удочку Наргесу, Андрис понял - здесь шансы на успех невелики. А время не терпело. О Марье розовый горбун не врал - зачем?

Похоже, никто из них не сомневался, что Марья - верный козырь. Надо сдаваться, причем скорее. И требовать неприкосновенности Марьи.

Каких-нибудь гарантий. Но какие могут быть гарантии?

В этих размышлениях его застал служитель в войлочных тапочках. Ага, понял Андрис, поведут к шефу. Наргес не подвел. Вторая встреча с Болтом состоялась в том же уставленном ширмами зальце.

И с места Рервик сказал, сухо и мрачно, что согласен, но не видит, как высокие договаривающиеся стороны могут исключить возможность жульничества при выполнении взаимных обязательств.

– Что обеспечит безопасность Марьи в то время, когда я буду снимать фильм? Как могу я быть уверен, что ваши соратники не получат ее в качестве...- Рервик с трудом разлепил губы,- в качестве платы за преданность Цесариуму? И что, с другой стороны, может воспрепятствовать мне разоблачить всю эту затею, как только Марья окажется в безопасности? То есть когда фильм будет снят?

– И широко показан населению Леха, Земли, обеих Итаек, планет малого круга, старых провинций...

– Вот как?

– Именно. И тогда взаимными гарантиями послужат: гениальность Рервика его картины неопровержимы и, конечно, то обстоятельство, что я всегда буду знать, где вы - Рервик и Лааксо - находитесь, а вы никогда не узнаете, где нахожусь я.

– В чем же взаимность гарантий?

– Вам, увы, придется положиться на мое слово. А разве у вас есть другой выход?

Именно в этот момент Рервик понял, что Болт никогда не отпустит Марью.

– Вас может это удивить, но выход есть.

– Какой же?
– с искренним интересом спросил Болт.

– Оставить все как есть.

– Вы, надеюсь, не заблуждаетесь насчет моих действий?

– О, нет.

– Как в отношении вас, так и в отношении Марьи Лааксо?

Рервик кивнул.

– И понимаете, что начну я с дамы? Поделиться с вами своими фантазиями? Впрочем, что мои фантазии. На сей счет у меня есть помощники. Может быть, стоит пригласить их? Живописать, так сказать, подробности?

Андрис молчал.

– У нас будет масса времени. Мы будем поочередно уделять внимание вашей приятельнице и вам. Для работы с женщиной в моем распоряжении есть очень изобретательный молодой человек. Я познакомлю вас. Из прекрасной семьи. В лучшие времена служил в манипуле Верных.

– Какой-нибудь Варгес?
– скривив губы, сказал Андрис.

– Рад, что вы о нем слышали. Делает честь вашей осведомленности, но и свидетельствует о его известности, согласитесь. Мы дадим вам насладиться сеансами с участием Марьи Лаахсо, Варгеса и, если понадобится, других действующих лиц. Потом мы предоставим даме возможность присутствовать на спектакле, где главную роль будете играть вы. В этом, должен вас предупредить, нам помогут люди из бригады уже знакомого вам Маленького Джоя. Знаете эту безвкусную манеру - называть малышами людей крупного телосложения. Очень услужливый, весьма компетентный работник.

Болт оживленно шагал по ковру, потирая ладони. Потом резко остановился перед Андрисом, вперив в него тяжелый взор темнокарих глаз.

– Думайте до завтра, Рервик. Потом будет поздно. Искусство требует жертв - ха-ха.

И ушел.

Элементарно, Ватсон, думал Рервик в своей камере. Почему меня не выпускают - даже днем, когда нет звезд? Убегу? Невероятно.

Узнаю местность? Что же это за местность, которую я, по их предположению, могу узнать? Земля скорее всего отпадает. Там не найти места для такого бункера. Если исключить Лех, с которого меня увез Стручок, остаются... Ох, много остается, дорогой Ватсон.