Похищение
Шрифт:
— Меча? — Алесандр переглянулся с Архиректором. — Я бы не удивился, если бы ты попросил посох, но меч…
— Я неплохо фехтую. Вдруг пригодится.
— Не совсем понимаю, зачем боевому магу меч, — сказал глава. — Вроде бы вы обучаетесь овладению чистыми деструктивными структурами Силы, а не фехтованию.
— Меня учили в райтоглорвинском храме. Мне кажется, что с мечом я буду чувствовать себя увереннее. К тому же, — Уолт приосанился, — с мечом я выгляжу более крутым.
— Хорошо, — усмехнулся Эвиледаризарукерадин. — Не будем разводить пустых споров. Алесандр, помню, ты любил держать при себе Острый Запас. Может, поделишься с парнем?
Боевой маг пристально посмотрел на Уолта и молча протянул ему правую руку. Перед раскрытой ладонью вдруг закружился слева направо эннеариновый круговорот размером сантиметров в тридцать, слабо запахло апельсинами.
— Засунь руку в Запас и подумай о том, что тебе надо. Оружие само появится, — пояснил Алесандр.
Уолт медленно коснулся круговорота. Прикосновение почему-то вызвало сравнение со свежим постельным бельем. Воронка внезапно начала засасывать руку. Намина Ракура глянул
— Неплохо, — одобрил боевой маг. — Убийца Троллоков. Отличный баланс и острейшая заточка. Прекрасные руны на клинке. Смотри не порежься.
— Не порежусь, — пообещал Уолт, наполовину вытащив меч из ножен и рассматривая его.
— Теперь все? — нетерпеливо спросил Архиректор. — Приготовься, я открываю портал.
Уолт торопливо надел ножны, положил пояс со Свитками в мешок и перекинул его через плечо. Глава Школы дождался, когда он закончит, а потом просто щелкнул пальцами. Для мага его уровня можно было обойтись даже без этого, хватило бы и мысли, но, видимо, Архиректор этим щелчком как бы предупреждал Уолта — вот и все.
Портал открылся в самом неожиданном месте — прямо под ногами Магистра. Не успев даже удивиться, Уолт провалился в зияющий октарином провал.
Глава четвертая
Маг и упыри
Ночью поклоняйся Темным богам. Днем — Светлым богам. А верь — только в себя.
Каждый, кто проходит сквозь портал, межпространственный переход ощущает по-разному. Для одних это полет по залитому светом туннелю. Для других — странствие по лабиринту. Для третьих падение в бездонную бездну. Кому-то кажется, что он умирает, и он, зритель в задних рядах, видит всю свою жизнь, будто в театральной постановке. Кто-то слышит странные вопросы, которые иногда задает себе же сам. Кто-то встречает двойника, пока не понимает, что двойник — это он и есть, настоящий. Некоторые общаются с духами давно умерших смертных, а некоторые с духами тех, кто умрет в будущем. У кого-то мутнеет в голове, а у кого-то сознание делается чистым, точно родниковая вода. Кто-то, проваливаясь в зеленую ледяную темноту, дрожит от холода, мечтая о жарких банях Востока. Кто-то, окутанный огненными покровами, изнывает от жары, желая попасть в прохладу Севера. Некоторые испытывают ощущения, будто их потрошит сумасшедший доктор, медленно и не спеша полосуя внутренности скальпелем. Кто-то встречает непонятных личностей, задающих загадки, а иногда требующих погадать им по отсутствующим рукам. Кто-то встречает богов, кто-то убогов, а кто-то вообще мельком заглядывает в Тартарарам, где томятся титаны. Некоторым мерещатся ослепительные [8] красавицы. Некоторым — знойные красавцы. Кто-то вспоминает смех, печаль, торжество. Кому-то не хватает воздуха. Кто-то от избытка кислорода сам не свой. Другие попадают в момент перехода в места, которых не может быть и в которых они не могут находиться, — но эти места есть и они там находятся.
8
Ослепительные — с точки зрения вкуса, происхождения и расы. Кто-то фанатеет от вида лобзающих друг друга эльфиек, а для кого-то и гильгамекская женщина с четырьмя волосатыми грудями — верх эстетического наслаждения
Некоторые вообще испытывают все одновременно.
Уолт Намина Ракура привык путешествовать сквозь учебные порталы, которыми была оборудована Школа Магии, но то были много раз проверенные и перепроверенные порталы. Порталы Высшей Магии ему раньше не доводилось использовать, хотя теоретически его нынешний чародейский уровень позволял сформировать и контролировать Силу для портала в рамках Серединных Земель. Впрочем, чисто теоретически. Работа с Заклинаниями Высшей Магии требует опыта в чародействе, а опыт, как известно, приходит только с возрастом и ошибками.
Нынешний межпространственный переход воспринимался Магистром как подъем по винтовой лестнице. Ноги его двигались независимо от воли, поднимая Уолта к сверкающему кругу наверху, ну а на самом деле что происходило, Уолт не знал. Теория метапорталов, которую недавно начали разрабатывать на факультете теоретической магии, пыталась рассмотреть переходы как остатки мыслей Тварца, [9] некогда пронзающих Большую Вселенную от Миров Диссипации во Владениях Хаоса до Миров Суперсимметрии во Владениях Порядка. При этом маги, создающие эту концепцию, разбились на два противоположных лагеря: сторонников «теории согнутого листа» и сторонников «теории слоеного пирога».
9
Тварец — «профанное» имя Сотворителя Мироздания, Создателя Миров, присвоенное ему за то, что, может, он ничего такого особенного и не сотворил, но тварей наплодил немало. При этом некоторые маги всерьез уверяют, что Тварец и есть Нотаммаргартет — Истинное Имя Создателя. Правда, их аргументы в основном сводятся к фразе: «А почему бы и нет?», что, впрочем, не помешало многим из них получить степень докторов теологии. Это доказывает, что научные советы и аттестационные комиссии одинаковы во всех измерениях, особенно магических, где диссертант способен вам в качестве гипотезы наколдовать мешок золота.
— Вот смотрите, — говорил студентам сторонник «листа», доставая чистый лист бумаги из воздуха. — Представим, что этот лист — пространство, разделяющее точку А — верхний край, от точки Б — нижнего края. Чтобы добраться от А до Б, требуется время. Но вот теперь… — Маг складывал лист пополам, так, чтобы его края касались друг друга. — Как видите, возможен и такой вариант: не двигаться самому, а соединить точки А и Б. Мысли Тварца и действовали по такому принципу, сжимая пространство и делая его неразличимым для него.
— Вот смотрите, — говорил студентам сторонник «пирога», доставая чистый лист бумаги из воздуха. — Этот лист то, что находится в головах балбесов, которые считают, будто у Тварца в его Всемогуществе и Всенаходимости была необходимость сжимать пространство для своих мыслей. Идиоты! — После этого маг рвал лист в клочья и наколдовывал на демонстрационный стол перед собой слоеный пирог. — На самом деле мы имеем не одно расстояние от точки А до точки Б, а множество точек А, то есть А1, А2, A3 и так далее, вектор которых направлен к Б, и множество точек Б, вектор которых направлен к А. Точек может быть бесконечно много, как бесконечна сама материя, созданная Тварцом, что хорошо показал Нонез в своих апориях «Пиво», «Пьяница» и «Насильник». [10] Математически говоря, переменная величина никогда не может достигнуть своего предела, ибо, как бы она ни была велика, между нею и превосходящим ее по величине пределом всегда остается целая бесконечность еще больших, чем она, величин. Иначе говоря, наша реальность представляет из себя множество слоев пространства. Вот например, как в этом пироге. — Маг гордо указывает на кондитерское изделие. — Но видите ли, чтобы пирог был совершенен, все его слои должны пропитаться кремом, от самого верхнего до самого нижнего. Крем проникает сквозь слои и расползается между ними. Так и мысли Тварца охватывали собой все миры и проникали в каждый, объединив их в совершенную систему, оставив нам свой след, который теперь как бы существует как отдельное пространство между пространствами, соединяющее своей структурой все точки и векторы во всех мирах и между ними. И это пространство-крем проникает во всю бесконечность пространств-слоев, поскольку оно само бесконечно!
10
Нонез был известным представителем философской школы итейцев Древнего Морского Союза, считавших, что истинное бытие едино, неподвижно, умопостигаемо, шарообразно и что движения и изменения на самом деле не существуют. Знамениты аргументы (апории) Нонеза о пиве, пьянице и насильнике. Первая апория гласит: чтобы выпить кружку пива, надо выпить ее половину, а чтобы выпить половину, надо выпить четверть этой кружки, а чтобы выпить четверть, надо выпить 1/8 и т. д. до бесконечности; следовательно, для того чтобы выпить кружку пива, необходимо пройти бесконечное количество выпиваний, что потребовало бы бесконечного времени, то есть распитие пива вообще не может начаться. Вторая апория: если два пьяницы движутся друг к другу с одинаковой скоростью, то они встретятся на половине пути через определенный промежуток времени. Если же один из них будет двигаться с той же скоростью, а другой покоиться, то они встретятся через промежуток времени, вдвое больший. Следовательно, движение, приближение одного пьяницы к другому, будут разными в зависимости от точки зрения на него, то есть само по себе оно вовсе не есть движение. Более того, если пьяница находится в покое каждое отдельное мгновение, то он находится в покое и вообще, то есть он не движется. Третья апория: насильник никогда не может догнать свою жертву, ибо, при условии одновременного начала их движения, в момент появления насильника на месте жертвы она уже пройдет известное расстояние; и так будет во всех отдельных точках пути движения насильника и жертвы. Данные апории Нонеза имели огромное значение для развития логики, математики, теории континуума и пространственной магии. К сожалению, мало кто сейчас помнит, что все эти апории Нонез придумал, когда сидел в тюрьме по обвинению в неоплате выпитой кружки пива, в неуважительном толкании почтенных граждан полиса, пивших пиво рядом, и в попытке насилия над гулявшей недалеко от трактира девушкой. Однако суд его апории как оправдания не принял и приговорил к полугоду исправительных работ.
— Крем у них вместо доказательств! — бурчали в ответ сторонники «листа». — Бесконечность может быть бесконечной, но и она должна быть определенным типом бесконечности. Поэтому и о бесконечных пространствах нужно говорить только исходя из учения о бесконечных множествах с теми или другими типами их упорядочения. Ведь тот путь и то время, которые необходимы для достижения насильником жертвы, представляют собою бесконечную последовательность отдельных убывающих отрезков, но упорядоченную определенным образом. Отсутствие первого или последнего момента такой последовательности относится только к ее представлению как конечной, представление же ее вначале бесконечной, но упорядоченной определенным образом вполне совмещает прерывное построение этих отрезков с их непрерывным протеканием. Пространство — это в первую очередь цельность, а не множество. И потому глупо говорить о пироге как совокупности пространств. Здесь надо говорить именно о листе, как целом и отдельном пространстве. И потому мысли Тварца стягивали места в пространстве друг к другу — мысли как целостности взаимодействовали с другими целостностями, но все это происходило вне временных рамок и метрик.
— Да пошли вы! — немедленно реагировали приверженцы «пирога».
— Пошли вы сами! — поддерживали новый уровень научной дискуссии адепты «листа».
Кто из них прав — точно не знали, по всей видимости, и сами исследователи метапорталов. Уолту же почему-то казалось, что ошибались и те и другие.
Винтовая лестница закончилась, и в лицо Уолта ударили потоки света. Он прищурился, наблюдая, как со всех сторон начинают расти тени, отражаясь от Магистра, как они отрываются от основы и начинают приближаться к нему, как они падают на него, отправляя…