Похищение
Шрифт:
— Не забывай, это секретные объекты.
— Как же, забудешь! Номер 12-8 не устает об этом напоминать. Ой, смотри, Сорен, она идет сюда! Дай-ка я попробую подлизаться… — Гильфи поморгала, и вдруг глаза ее стали пустыми и непроницаемыми, как у всех облученных совят.
Ровной походкой настоящего лунатика она потрусила навстречу Гортензии.
— Приветствую тебя, номер 12-8! Я вижу, что ты спокойна и удовлетворена, как и подобает сове, безукоризненно исполняющей свой долг. Просто не верится, что ты еще не прошла церемонии
— Я и без всякой церемонии прекрасно сознаю свое особое место. Ведь мне доверено исполнение самых сакральных, самых жизненно важных задач нашей обожаемой Академии.
— Как я тебя понимаю! Мы с номером 12-1 почтем за честь служить нашей альма-матер с такой же преданностью. Но, разумеется, пока мы даже не мечтаем о том месте, которое ты занимаешь. У нас нет ни твоего опыта, ни твоих выдающихся способностей. Ах, номер 12-8, ты такая замечательная! Как я хочу удостоиться такого же доверия!
Льстивая речь возымела свое действие. Номер 12-8 прямо на глазах раздулась от гордости. В тот же миг сверху на них спланировала одна из надзирательниц, маленькая ушастая сова.
— Повысить скромность, углубить смирение, дорогуша! — желтые глаза надзирательницы предостерегающе сверкнули на взъерошенном лицевом диске. Номер 12-8 немедленно съежилась и словно стала меньше ростом.
— Прошу прощения. Я горжусь своей работой, а не собой. Я исполняю свой долг, оставаясь ничтожной слугой Великого дела.
— Да-да, Великого дела! — повторила Гильфи, и Сорен сразу почувствовал в ее словах скрытый вопрос. Что еще за Великое дело?
— Вот так намного лучше, милочка, — кивнула ушастая сова, взлетая на высокий каменный выступ.
Гильфи поняла, что более благоприятного момента может больше не представится.
— Ах, номер 12-8, во всей нашей Академии нет более скромной и смиренной совы, чем ты! Для меня и моего друга ты лучший пример полного уничижения. Ты само воплощение покорности. Нет, еще ниже! Ты… ты… — Гильфи задумалась, лихорадочно подбирая нужное слово.
«Что она собирается сказать?» — с любопытством подумал Сорен. — Никогда в жизни он не встречался с такой неприкрытой беззастенчивой лестью.
— Ты — даже не сова. Ты — недосова! — выдохнула Гильфи. Номер 12-8 моргнула. Очевидно она, как и Сорен, совершенно не поняла, что та хотела сказать. — Мы с другом мечтаем работать в Яйце-хранилище, чтобы там обрести ничтожную толику твоего смирения.
— Спасибо за добрые слова, номер 25-2. Надеюсь, они помогут мне и дальше служить Великому делу, следуя по пути полного самоотречения, — бывшая Гортензия засеменила прочь, и виду нее при этом был еще более безумный, чем обычно.
— Что такое недосова?! — набросился Сорен на Гильфи, когда Гортензия отошла на приличное расстояние.
— Откуда я знаю? Просто с языка слетело. Лучше подумай, как нам попасть в Инкубатор и Яйцехранилище, — пожала плечами Гильфи, и глаза ее снова оживленно заблестели.
ГЛАВА XIV
Яйцехранилище
На следующий день Сорен снова трудился в Погаднике. За это время его повысили до сортировщика второго разряда, и теперь он сам встречал новичков занудной тирадой, с которой когда-то обратилась к нему номер 47-2.
— Мой номер 12-1. Я буду вашим проводником по Погаднику. Следуйте за мной, — монотонные, ничего не значащие слова с легкостью лились из его клюва.
Поэтому, когда Гильфи подбежала к Сорену с подносом свежих погадок, он был вполне готов сменить опостылевшее место работы на что-нибудь поинтереснее.
— Ура, Сорен! Яйцехранилище у нас в когтях! Кажется, я нашла нам местечко чернорабочих. Будем сортировать яйца. Одна знакомая сова на складе погадок сказала мне, что туда требуются работники. В Инкубаторе нашествие клещей.
— Как это? — не понял Сорен.
— Я толком не поняла. Знаю только, что в Инкубатор требуются дополнительные работники, и туда отправляют всех, кого можно.
— Я вообще не понимаю, чем тут все занимаются! Не говоря уже о крупинках, которые дозволено добывать только сортировщикам третьего разряда. Какой-то бред! Кажется, мы все сделали правильно, собрали все возможные и невозможные сведения, но ни на шаг не приблизились к разгадке. Мы до сих пор не знаем, ни для чего существует это место, ни можно ли выбраться отсюда и как это сделать! Мы даже не знаем, полетим когда-нибудь или нет! — отвечал Сорен, все больше и больше горячась.
— Успокойся, Сорен. Я чувствую, что мы как никогда близки к разгадке.
Сорен с Гильфи стояли в тесной прихожей. Над ними восседала огромная полярная сова.
— Добро пожаловать в Яйцехранилище! — гулко проухала она. — Трудиться в Инкубаторе и Яйцехранилище величайшая честь, которая только может выпасть на долю совенка. Вы оба получите временный допуск секретности. Сейчас у нас небольшая запарка, вызванная нашествием клещей. Поскольку вы являетесь временными работниками, вам не будет присвоена квалификация НПП, но по окончанию работы вы подвергнетесь процедуре очищения памяти. Эта безболезненная и полезная операция избавит вас отлипшей информации, полученной в наших стенах.
— Лунное очищение, — еле слышно прошептала Гильфи. — Пробовали, знаем…
— С этим мы умеем справляться, — буркнул Сорен. Он еще не пришел в себя от страха, что их сделают НПП.
— А теперь идите за мной, — ласково проухала сова.
Дружное «ах!» исторглось из клювов новичков. Даже самые ослепленные луной совята не могли не оцепенеть перед открывшимся зрелищем.
Перед ними лежали тысячи и тысячи яиц всех мыслимых размеров, сверкая под луной. Совята-сортировщики сновали между ними и распевали громкую песню: