Похищенная, или Заложница игры
Шрифт:
Дрожащих от ужаса пленников увели. Арелато вымученно ухмыльнулся.
— Да у тебя талант запугивать, Ун-Чу-Лай. Ты действительно собираешься выслеживать их в том мире?
А’Джарх пожала плечами.
— Будь у меня время для этого, не сказала бы им ни слова. Я просто хотела обезопасить чужой мир от магии крови… насколько возможно. Но если мои интересы вынудят задержаться там, я найду время и силы, чтобы попутно разыскать их… и обезопасить мир окончательно.
Арелато хмыкнул. Не задерживаясь на обреченных Дорамон, он вернулся мыслями к насущной проблеме:
— Сколько тебе
Женщина со вздохом пожала плечами.
— Это непредсказуемо, Марк. Дни, недели, месяцы. Мы занимаемся совершенно новым чародейством. Никто, ни один маг прежде не переходил из нашего мира в иной. По крайней мере, не возвращался и не делился опытом. Мы первопроходцы. Так что никаких сроков. Никаких гарантий. Все идет своим чередом.
Арелато скрипнул зубами, но не сказал ни слова. Он даже не мог участвовать в работе Ветарии. Отдача не позволит ему применить даже самое слабенькое заклятие с помощью доспеха. Не говоря уж о прокладывании иномирного портала. Ему остается полагаться на честность мартышки, которую он видел во всей красе перед уцелевшими Дорамон. Насколько меньше она лгала ему?
Переместившись в резиденцию Ун-Чу-Лай в Ярун’Але, Валд’Оро насмешливо взглянул на своего Великого Магистра.
— И долго ты собираешься водить за нос беднягу Арелато? Или он так и не узнает, что три четверти времени ты проводишь в доспехе, не выстраивая портал в иной мир, а исследуя множественные измерения?
Ветария усмехнулась в ответ.
— Зачем ему это знать? Обойдется без этой информации. Никто не обещал помогать ему бескорыстно. Наши дела на первом месте. К тому же Арелато не помешает проникнуться вязью. Пусть получит в полной мере все, что несет разлука с феей. Больше будет ценить ее, когда обретет вновь.
— У тебя нет сомнений, что он ее обретет? Ты уверена в своих силах? Портал будет готов?
— Портал может быть готов через неделю, если я буду заниматься только им. Правда, тогда погибнут почти все послушники Дорамон — придется ускоренно экспериментировать с транспортировкой живой массы. А в более медленном темпе я успею своевременно производить отладку. Тогда кому-то из них действительно повезет.
Валд’Оро улыбнулся с неожиданной теплотой, приобнял маленькую женщину, крепко прижал к себе.
— Моя добрая Вета… Ты все-таки мягкосердечна, как бы ни притворялась злобной стервой.
Она потерлась щекой о его рубаху, а потом подняла лукавый взгляд.
— Уж ты-то не делай ошибку тех, кто не знает меня. Во мне прекрасно уживаются и злобная стерва, и мягкосердечная добрячка!
Он растрепал ей волосы и поцеловал долгим поцелуем. Когда оба отстранились друг от друга, Ветария грустно вздохнула и припала к груди мужчины.
— Ох, Вал… Подчас мне хочется побыстрее достроить портал для Арелато, пустить в расход всех Дорамон и навсегда забросить эксперименты с измерениями. Если у нас получится, мы потеряем друг друга…
— Только телом, Вета, — мягко промолвил он. — Физически. Моя душа, разум и сердце никуда не денутся от тебя. Я по-прежнему буду тебя любить. Наша любовь друг к другу — служение. А оно требует отпускать то, чему служишь. Мы делаем это во имя безопасности будущего ордена. Чтобы никто никогда не смог дотянуться до наших детей, причинить им вред.
На глазах Великого Магистра выступили слезы.
— Я знаю, Вал… Знаю. И не собираюсь отступать. Просто даже мне бывает тяжело. Порой так хочется стать наивной, бестолковой бабенкой, которая знать не знает о магии и войнах орденов. Которой не надо никого защищать. Которой некого бояться, потому что она не насолила никому из сильных мира сего. А потому можно просто быть счастливой рядом с любимым мужчиной.
Валд’Оро усмехнулся.
— Ты бы умерла со скуки через неделю такой жизни. И быстро нашла бы, как впутаться в интриги, наставить палок в колеса сильным мира сего. И все закрутилось бы по накатанной колее.
— Ты снова прав, любимый. Но в первую очередь, — она ухмыльнулась, — я умерла бы от старости почти пятьсот лет назад. Наивные бабенки не живут веками.
— Ты хороша на своем месте, Вета. И ты нужна здесь.
Они снова приникли друг к другу в поцелуе, наполненном горьким вкусом неизбежной разлуки, которую эти двое сами себе готовили во имя интересов ордена. Затем Ветария сказала:
— Пойдем навестим нашего дорамонского гостя. Может, он стал разговорчивее. — Она притворно вздохнула. — Пора опять включить злобную стерву.
Оба спустились в подвал резиденции, где скрывались тюрьма и пыточная камера. Прикованный к металлической скамье, обездвиженный и беспомощный, перед ними предстал узник. Тот самый магистр Дорамон, что швырял проклятия в адрес Ветарии. За что она не убила его, а велела схватить живым.
— Рада видеть тебя в добром здравии, магистр Сецела, — елейно проговорила она. — Ты выглядишь не таким изнуренным, как позавчера. Полагаю, сегодня безопасно возобновить наши эксперименты над тобой. Ты выдержишь их.
Реки узника задрожали.
— Что я вижу? Ты не согласен со мной? Может, ты созрел поведать мне о загадочном Рогне, который придет за мной? О том, как ускорить его приход? Ты ведь жаждешь этого, жаждешь, чтобы он явился по мою душу, кем бы он ни был? Давай, Сецела, расскажи. Хватит молчать. Жизнь вытекает из тебя по капле, но я могу поддерживать ее до бесконечности. Бесконечности твоего личного ада. Тебе нравится это, Сецела?
Губы изможденного магистра зашевелились, но разобрать слов было невозможно. Ветария проникла магией в его мысли. Во время пыток они были надежно защищены ритуалом, взломать который она не могла. Но сейчас он сам обращался к ней, и она могла слышать, что хотел ей сказать пленник.
«Мой ад — жалкое подобие того, что предстоит тебе, Игрок Кристалла. Ты в подметки не годишься силам Рогна в искусстве мучений. Ты познаешь это на себе. Будь проклята! Проклята! Проклята!»
В голове магистра кровопийц звучали раскаты демонического хохота. Из его уст вырвался лишь тонкий писк. Ветария поджала губы и повернулась к Валд’Оро.
— Вот ведь упрямый дурак. Деваться некуда, начинаем допрос. Как будто нет занятий интереснее и приятнее.
Глава 3
ВЕЛЕМИРА