Похищенный наследник
Шрифт:
— И именно поэтому я люблю тебя, брат.
Мы знаем друг друга очень давно. Достаточно долго, чтобы я знал, когда он лжет.
Нож рассекает воздух между нами, направляясь прямо к моей печени.
Йонас быстр, но я быстрее. Я уворачиваюсь, ровно настолько, чтобы его нож вместо этого вонзился мне в бок, прямо под ребра.
Это неглубокая рана, которая жжет, но не изнуряет.
А вот следующая рана меня действительно поражает.
Еще одно лезвие со свистом летит на меня сзади,
Я вырываюсь из хватки Йонаса и поворачиваюсь лицом к нападавшему. Андрей, этот коварный ублюдок. Я мог бы догадаться. Что бы ни делал Йонас, он следует за ним. Он не настолько умен, чтобы придумывать какие-то планы самостоятельно. Рядом с ним Саймон и Францишек, еще два моих «верных» солдата.
Их ножи летят на меня со всех сторон. Я уворачиваюсь от ножа Саймона, отбиваю его руку в сторону и наношу сильный удар кулаком в челюсть. Но пока я это делаю, Францишек вонзает свой нож мне в живот.
Быть зарезанным больнее, чем застреленным. Пуля маленькая и быстрая. Нож — огромный. Он пронзает тебя насквозь, впиваясь в тело, как раскаленное клеймо. Ты впадаешь в шок, начинаешь потеть как сумасшедший, а твои колени хотят застыть и рухнуть под тобой. Твой мозг требует, чтобы ты прилёг, чтобы уменьшить потерю крови. Но если я это сделаю, я умру.
Йонас вытаскивает нож Андрея из моей спины, намереваясь ударить меня еще раз. Когда нож выходит, это ещё больнее нежели его туда вонзают. Я почти теряю сознание от одного этого ощущения.
Я точно знаю, что со мной происходит. Это «вотум недоверия», которую совершает Братерство. Это давняя традиция, восходящая к Цезарю. Убийство совершается таким образом, чтобы никто не знал, чей нож нанес смертельный удар. Ни один человек не является предателем — смерть принадлежит группе.
Они бросаются на меня все разом, подняв ножи. Я не могу сражаться с ними со всеми.
Затем голос кричит: — СТОП!
Это Клара. Она бежит по лужайке, размахивая руками, словно пытается отпугнуть стаю ворон.
— Вернись в дом, — рычит на нее Йонас.
— Что ты делаешь? — кричит она. — Это неправильно!
— Не обращайте на нее внимания, — говорит Йонас остальным.
— Нет!
Клара вытащила пистолет из кармана фартука. Дрожащими руками она направляет его на Йонаса.
— Все вы остановитесь, — говорит она.
Я вижу, что она в ужасе. Она едва может удержать пистолет, даже двумя руками. Кто-то научил ее держать его и целиться. Полагаю, это был Марсель.
— Разберись с ней, — бормочет Йонас Саймону.
Саймон начинает приближаться к ней, сжимая кулаки.
— Не подходи! — кричит она.
Когда он продолжает приближаться,
Я пользуюсь случаем и бросаюсь на Францишека, вырывая у него из рук нож. Когда Андрей замахивается на меня, я блокирую его нож, нанося удар по предплечью, а затем режу его по животу. Он отшатывается назад, зажимая рукой рану. Кровь просачивается сквозь его пальцы.
Йонас и Францишек нападают на меня с разных сторон. Я получаю еще один удар по руке от Йонаса, а Францишек валит меня на землю. Я не так быстр, как обычно — я потерял слишком много крови. Моя правая рука немеет.
Я слышу еще два выстрела — надеюсь, это Клара уложила Саймона, а не Саймон вырвал пистолет из ее рук и направил его на нее. Я дерусь с Францишеком, мы оба боремся за контроль над его ножом. Йонас заходит с другой стороны, пытаясь ударить меня ножом, когда я буду сверху.
Затем я слышу рев ярости и удивленный возглас Клары.
— Марсель! — кричит она.
Йонас снова бьет меня ножом, прямо над ключицей.
Я слышу четыре выстрела, которые звучат как выстрелы из SIG Sauer Марселя.
— Мне пристрелить его? — Францишек бормочет Йонасу. Я не знаю, говорит ли он обо мне или о Марселе.
Йонас смотрит на меня сверху вниз. Его глаза черные и ничего не выражают — ни намека на жалость или раскаяние.
— К черту, — рычит он Францишеку. — Ему конец, уходим.
Францишек сползает с меня, и они убегают, таща за собой Андрея.
Я пытаюсь перевернуться, чтобы посмотреть, что, чёрт возьми, происходит, но, кажется, я застрял на боку, все тело пульсирует и горит от боли. Если я даже попытаюсь пошевелить головой, небо и трава закружатся, быстро меняясь местами.
Я чувствую руку на своем плече, которая переворачивает меня. Затем лицо ангела, нависшее над моим лицом.
— Миколаш! — кричит Несса. — Мико!
Ее руки нежно касаются моего лица. Каждая другая моя часть находится в агонии. Сначала я был в огне, но теперь мне холодно. Я потерял слишком много крови.
— Помогите ему! — кричит Несса.
Я слышу шаги. Им требуется целая вечность, чтобы добраться до меня.
Я смотрю на Нессу. В ее широко раскрытых зеленых глазах и темных бровях больше беспокойства, чем я когда-либо видел. Ее слезы падают на мое лицо. Это единственное тепло, которое я могу чувствовать. Вся моя кровь вытекает на полузамерзшую землю.
Она так, так прекрасна.
Если это последнее, что я когда-либо увижу, я могу умереть спокойно.
— Несса, — прохрипел я. — Ты вернулась.