Похититель душ
Шрифт:
– Натан? Я не знала его имени. Именно так звали моего второго мужа.
– Как тесен мир.
– Да, удивительно. Ну, так вот, я стояла здесь. – Она повернулась к окну.
Я подошла к ней и выглянула на улицу.
– А в каком месте вы в первый раз заметили машину?
Она задумалась.
– Не могу сказать, что я заметила машину. Я смотрела в бинокль, и она появилась перед моими глазами. На самом деле я не видела, как автомобиль подъехал к мальчику. Просто он оказался в поле моего зрения.
Я указала на бинокль.
– Можно?
Она
– С какого момента вы стали следить за Натаном?
– Видите пожарный гидрант?
Я слегка переместила бинокль.
– Вижу.
– Отсчитайте три фонарных столба. Именно там.
Довольно далеко от того места, где мы нашли куртку. Предполагаемое похищение произошло в половине квартала отсюда.
Казалось, миссис Поульсен решила объяснить причину своего любопытства.
– Мне нравится наблюдать за этим мальчиком. У него необычная походка. И он всегда касается предметов, мимо которых проходит, заборов, кустов… А когда поворачивает голову, я часто вижу, как шевелятся его губы. Мне кажется, он что-то напевает.
Я опустила бинокль и подождала, пока мое зрение приспособится, а затем вытащила блокнот и записала, что необходимо проверить, не страдает ли Натан дислексией. Как и мой сын, у которого были похожие манеры.
– Итак, машина появилась в поле вашего зрения. Откуда она подъехала?
– Вон с той стороны.
Значит, место для пассажира находилось возле тротуара.
– И вы в бинокль видели, как мальчик сел в машину?
– Да. Именно так все и произошло. Но… возможно, это покажется вам глупым или не слишком важным…
– Все может иметь существенное значение, миссис Поульсен. Пожалуйста, говорите.
– Ну, это выглядело немного странно – он колебался. Словно не был в чем-то уверен. И я увидела, что он бросил куртку. Вроде как она выпала из его сумки.
Да, да, да…
– И оставил ее лежать на земле?
– Ну да. Она вроде как застряла в кустах. Тогда я еще подумала, что мать должна была заставить его подобрать куртку. Дети в наши дни не ценят вещи, которые родители им покупают, как это делали мы. Я собралась спуститься вниз и оставить записку у их дверей, что мальчик обронил куртку. Но потом забыла.
Вероятно, кто-то проходил мимо и отбросил куртку в кусты. Скорее всего, другой ребенок. Или мусорщик, который мог уронить на куртку чек.
– А больше вы ничего не помните? Какие-нибудь мелкие подробности, даже если вам кажется, что они не имеют значения.
Она подперла рукой подбородок и погрузилась в размышления.
– К сожалению, нет. Это все, что я помню. Во всяком случае, в данный момент. Иногда проходит некоторое время, прежде чем я вспоминаю. Раньше все было иначе. Я гордилась своей прекрасной памятью, в особенности на цифры.
Я была готова поспорить, что она помнит номер своего первого телефона, но едва ли расскажет, что ела сегодня на завтрак.
– Благодарю вас, миссис Поульсен. Вы мне очень помогли.
– О, я всегда рада помочь. Меня огорчает, когда у людей случаются неприятности. В наши дни происходят ужасные вещи.
Даже посредственный адвокат не оставил бы от ее показаний камня на камне. Но это было начало.
Фред Васка был раздражен; он ненавидел такие вещи не меньше меня.
– Ты хочешь, чтобы Фрейзи принял участие в расследовании? Он с легкостью получит от нее признание.
Спенс был нашим духовным отцом; он мог минут за пять убедить эскимоса согласиться с тем, что он потеет. Нам приходилось приглядывать за ним, поскольку ему так хотелось добиться полного признания, что некоторые рассказывали о том, чего не совершали.
– Пока нет. Я пытаюсь установить с ней контакт. И совсем не хочу, чтобы она пришла в ярость.
– А как насчет мальчишки? Удалось выяснить что-нибудь новое?
Я покачала головой. Мы с минуту изучали свои ногти, а потом я сказала:
– Либо с ним все в порядке – его где-то удалось надежно спрятать, либо он мертв.
– Да, пожалуй, я с тобой соглашусь.
– А в бюджете есть деньги на составление графика личностных характеристик? Это помогло бы мне понять возможные причины похищения. И тогда я сумела бы иначе вести с ней разговор и чего-то добиться.
– Речь идет о больших деньгах. И мы их не тратим, поскольку лучшие специалисты заняты написанием книг за солидные гонорары или пытаются прижать террористов. Быть может, если хорошо попросишь, тебе удастся договориться с кем-нибудь на следующий год.
– Об этом я как-то не подумала.
– Впрочем, можешь поговорить с Эркинненом. Он неплохо разбирается в таких вещах.
Психолог нашего отдела славился тем, что частенько погружался в теоретические изыскания.
– Я как-то о нем не подумала.
– Да. Он старается быть в курсе дела. Позвони ему. Вреда от этого не будет, в особенности если учесть, что в послевоенную эпоху личностные характеристики стали большой редкостью.
– Так я и сделаю, но сейчас хочу еще раз побывать у Эллен Лидс.
– Чем скорее, тем лучше. Я бы хотел наконец закончить это дело.
Он говорил так обо всех делах, и мы не обращали внимания на его слова. Но сейчас они прозвучали искренне. Мы все чувствуем себя паршиво, когда пропадает ребенок. Никому из нас не нравится размышлять на эту тему, но наша работа состоит в том, чтобы учитывать все возможности. Должна с сожалением признать, что статистика в данном вопросе неутешительна: как правило, насилие над ребенком совершают те, кого он хорошо знает. Именно это и делает подобные преступления особенно отвратительными – человек нарушает доверие, которое считается священным.