Похититель душ
Шрифт:
– Bonjour, ma cherie [31] , – сказала я.
Мать поспешно стукнула дочь по плечу, девочка присела в реверансе и откликнулась:
– Bonjour, Mere [32] .
Затем она сложила руки на белом переднике, который, похоже, старательно выстирали перед визитом к епископу.
– Спасибо, что пришла к нам сегодня.
– Да, святая мать, – ответила она и снова присела.
– Мне сказали, ты что-то знаешь про то, что случилось с сыном
31
Здравствуй, дорогая (фр.)
32
Здравствуйте, святая мать (фр.)
– Да, матушка.
– Он вошел туда один или с кем-нибудь?
– С мужчиной.
– Ты его знаешь?
– Нет. Но я видела его в Машекуле. Говорят, его зовут Анри.
Мне нужно было постараться не показать, что я почувствовала позорное и нечестивое возбуждение. Я еще не успела поделиться с епископом своими мыслями относительно милорда де Ре и исчезновения детей.
– А ты слышала, что сказал этот мужчина, Анри, мальчику?
– Его зовут Дени, матушка.
– Хорошо, Дени. Месье Анри что-нибудь ему сказал?
– Да, матушка. – Она снова поспешно присела, а потом продолжила: – Он сказал, что, если Дени не получил мяса, он может войти в замок, и ему дадут.
Мясо – это большой соблазн для голодного ребенка.
– А Дени ответил ему что-нибудь?
– Нет, он сразу пошел в замок.
– А с тобой он говорил перед тем, как туда пойти?
Она едва заметно опустила голову.
– Нет.
Потом мальчика увели. Она последняя видела его перед замком.
Мы собрали последние сведения и записали их вместе с тем, что мне удалось узнать раньше. Стопки листков бумаги лежали повсюду. И я удивлялась, почему они еще не вспыхнули жарким пламенем от того, что в них написано.
Как-то раз мы стояли среди них, понимая, что картина начинает складываться.
– Жильметта, – решительно проговорил епископ.
– Да, ваше преосвященство…
– Вырисовывается вполне определенная картина.
– Да, ваше преосвященство, я и сама об этом подумала.
Мы несколько мгновений размышляли над выводами, к которым пришли.
– И что будем делать?
Я не могу найти слов, чтобы описать мысли, вихрящиеся у меня в голове, поскольку они были слишком путаными и неясными. Мне совсем не хотелось, чтобы они принимали более четкие очертания, но они не желали меня слушаться.
– Я не совсем тот человек, которому следует задавать этот вопрос, – тихо проговорила я. – Я не могу сделать непредвзятых выводов.
Мне не было необходимости объяснять, что я имела в виду. Епископ прекрасно знал, что у меня на сердце. Но понять истинную суть моих страданий он все равно не мог – это не дано человеку, который не растил ребенка с самыми лучшими намерениями и терпением и вдруг видит, что он сошел с пути истинного.
– Мне совершенно очевидно, что лорд де Ре крадет детей, или, по крайней мере, это делает кто-то, находящийся у него на службе. Неужели он так слеп и не видит, что творят его слуги?
– Будем надеяться, что это так, – сказала я.
Я сделала несколько глубоких вдохов, прежде чем его слова дошли до моего сознания.
– Но вы так не думаете.
– Я не знаю, что мне думать, – вскричала я почти жалобно. – Возможно, они пользуются его доверием и обеспечивают самыми разными развлечениями, а он не знает их источника. Такая вероятность ведь тоже существует, ваше преосвященство.
Жан де Малеструа кинул на меня тревожный взгляд.
– Да, такое действительно возможно, и мы должны принять это во внимание.
Я видела, что епископ изо всех сил пытается сдерживаться. Но я позволила себе сказать то, что думала.
– Не могу поверить, что он на такое способен, – продолжала я. – Голова говорит мне одно, а сердце – другое.
Я лгала. В глубине души я знала правду. Уже тогда. И тут его преосвященство поразил меня еще одним сердитым заявлением.
– Что до меня, моя голова не сомневается в том, что Жиль де Ре в состоянии забыть обо всем на свете в погоне за нечистыми удовольствиями.
Я потеряла дар речи на несколько мгновений, а затем сложила на груди руки, словно пытаясь защитить сердце.
– Ваше преосвященство, он человек благородного происхождения – предполагается, что он не обязан следовать законам обычных людей. Вам известна его история – вы знаете его всю жизнь.
– Вы тоже. И гораздо лучше меня. Хотя мое ограниченное знание дает мне более ясное представление о его характере – похоже, вас ослепили ваши чувства, как это нередко происходит с женщинами. Я надеялся, что в данном вопросе вы покажете себя с лучшей стороны.
Его слова меня обидели, но я промолчала, понимая, что некоторые люди в трудных ситуациях склонны прибегать к насмешкам.
– Вы не можете отрицать, что его жизнь, даже если на время забыть о происхождении, была совсем не обычной.
– Это я готов признать, сестра. Но в глазах Бога он ничем не отличается от всех остальных людей, однако ведет себя так, словно признает только собственные законы. Он ни перед кем не отвечает за свои действия.
И хотя события, которые мы расследовали, заслуживали негодования, мы не были до конца уверены, что человек, представлявшийся нам виновным в случившемся, действительно совершил все эти преступления. Меня удивило, что мой епископ, чьим умом я искренне восхищалась и которого считала своим настоящим другом, может произносить подобные речи. И я решила, что должна положить им конец, вне зависимости от того, прав он или нет.
– Я хорошо его знаю, ваше преосвященство. И видела, как он молился в Прощеное воскресенье. Его обращение к Богу было намного искреннее моего, если уж быть честной до конца.
– Жильметта…
Я подняла руку, забыв о здравом смысле.
– Выслушайте меня, – потребовала я. – Хотя, возможно, мои слова вам не понравятся. Он отвечает за свои поступки перед Богом, как и все мы. Вы были свидетелем того, как он признался в своих грехах и получил отпущение. Мы не знаем, какие это грехи, что он…