Похититель мечей

Они чуть не опоздали.

Эми сосредоточенно проследила взглядом за черным рюкзаком, скользящим по ленте выдачи багажа. Над ней виднелась надпись на пяти языках: «Благодарим за визит в Венецию: в целях безопасности сданный багаж может быть выборочно подвергнут досмотру».

— О господи, — вздохнула Эми. — А что значит «выборочно»?

— Я же говорил тебе, что настоящий ниндзя возит мечи с собой, — прошептал Дэн, ее младший брат, который никогда не отличался особой сообразительностью.

— Ой, Джеки Чан, простите, пожалуйста, но вообще-то вся

— А что? Может, это такие ножички для телячьего пармиджано. Итальянцы обожают вкусно поесть. Они поверят.

— А ты поверишь, что это от пяти до двадцати лет тюрьмы?

— Ой.

Он грустно пожал плечами и поднял клетку с недовольным египетским мау, подозрительно глядящим ему прямо в глаза.

— Пока, Саладин. И помни: как только мы прилетим в Токио, у тебя каждый день будут суши из красного окуня.

— Мррр? — жалобно переспросил кот, и Дэн осторожно поставил клетку на транспортер.

— М-м-м-м… та-та-та-та-та… о-о… а-а-а-а-а-а-а! — раздался за их спиной громкий голос.

Но Эми с Дэном даже бровью не повели. Беззаботно подпевая своему айподу, за ними в очереди стояла их компаньонка Нелли Гомес. И в этом была вся Нелли: ей было абсолютно наплевать на то, что о ней подумают другие.

Черный рюкзак скрылся в багажном отделении. Дело сделано. Теперь, если его досмотрят, то жди неприятностей: поднимется тревога и их начнут разыскивать копы, а ей, Дэну и Нелли опять придется пускаться в бега.

Им, конечно, не привыкать: последнее время они только и делали что постоянно от кого-то скрывались. А все началось с бабушкиного завещания, которое, как водится, огласили в присутствии всех членов их многочисленной семьи. И как только они приняли вызов Грейс, в ее доме произошел пожар. С тех пор и начались их приключения: то они чуть не погибли во время взрыва в Филадельфии, то едва унесли ноги из катакомб бенедиктинского монастыря в Австрии, то за ними охотились в Венеции. Короче, против них ополчилась вся семья. Все Кэхиллы.

Порой, точнее, каждые секунд тридцать, Эми посещала навязчивая мысль: какого лешего они согласились на эту авантюру, в отличие от большинства их родственников отказавшись от миллиона долларов? Зачем они приняли вызов Грейс Кэхилл и отправились на поиски тридцати девяти ключей — сокровища, которое будто бы открывало тайну могущества их рода и давало власть над всем миром?

Раньше Эми с Дэном были самыми обыкновенными детьми. Когда семь лет назад погибли их родители, они переехали жить к своей тете Беатрис, которая не сделала для них ровным счетом ничего хорошего. Единственным исключением была принятая на работу их новая няня, но дети предпочитали называть ее компаньонкой. А как только началась эта гонка за ключами, в их жизни вдруг стали происходить какие-то совершенно невероятные вещи. Выяснилось, что они происходят из древнего рода и их предками были такие знаменитости, как Бен Франклин и Вольфганг Амадей Моцарт. Вот такие дела.

— Слушай, Эми, а тебе никогда не хотелось залезть на эту штуку и посмотреть, что там дальше? Типа все нормально, чуваки, я просто чемодан?

А тут еще Дэн со своими вечными шуточками.

— Пойдем! — Эми взяла своего брата за руку и повела к самолету. Нелли безмятежно следовала за ними, крутя на ходу одной рукой колесико своего айпода, а другой поправляя серебристую змейку своего кольца в носу.

Эми взглянула на часы. 2:13. Рейс назначен на 2:37. Нормальные люди приезжают в аэропорт за два часа до вылета, они же прибыли за двадцать четыре минуты. Вечно у них все не как у людей.

— Мы опаздываем! — И они бегом бросились к воротам номер четыре, расталкивая по пути других пассажиров.

— Знаешь, они так и не нашли наших Руфа и Рэма! — кричал на бегу Дэн.

— Это кто?

— Мечи! Я назвал их в честь основателей Италии!

— Ромул и Рэм, болван! И они основали Рим. И еще: никогда больше не произноси этого слова!

— Какого? Рим?

— Нет! Мечи! — Эми встала в конец длиннющей очереди для досмотра ручной клади. — Ты же не хочешь попасть в тюрьму?

— Ой.

— О-о-о-о-о! — громко фальшивя, подпевала Нелли неопознанному панк-трэку.

Казалось, что очередь растянется часов на тридцать. Во время досмотра Эми пришлось снять свое нефритовое ожерелье, подарок Грейс, с которым она теперь никогда не расставалась. Когда они, наконец, прошли контроль, на часах было 2:31. Времени оставалось впритык, и они рванули на посадку.

— Пассажиров на рейс 807 японских авиалиний в Токио просим поторопиться к выходу номер четыре, — прозвучало на ужаснейшем английском. — Пожалуйста, приготовьте свои посадочные талоны и… arrrrrrrivederci! [1]

Они встали в конец очереди из опоздавших пассажиров, и какой-то невоспитанный младенец чихнул прямо на Нелли.

— А манеры? — сказала она, вытирая рукав.

— Никто не видел мой посадочный талон? — спросил Дэн, шаря по всем карманам.

— Возьми мой, — предложила Нелли, — будет тебе слюнявчиком.

— Проверь в книге, — посоветовала ему Эми, — она у тебя в заднем кармане.

Он вытащил истрепанную засаленную книжонку, которую подобрал в такси. Это была «Классика мирового кинематографа». Посадочный талон торчал на странице 93.

— Этот безумный, безумный, безумный, безумный мир, [2] — произнес Дэн.

Очень остроумно, — заметила Эми.

— Да это не я говорю, это фильм такой, про который эта книга. Знаешь, здесь так круто…

— Пожалуйста, проходите. Добро пожаловать на борт нашего самолета! — сказала симпатичная стюардесса японских авиалиний, на голове у нее были надеты наушники, которые подпрыгивали каждый раз при приветствии. На груди приколота табличка «И. Ринальди».