Похититель разума
Шрифт:
Она не смотрела на него; она не пыталась вырваться. Она стояла неподвижно, глядя на камень у себя на шее.
Платус встряхнул ее – не резко, он никогда не бывал резким, даже когда был напуган. Подняв голову, она увидела свое отражение в его глазах, поразившись своей бледности.
– Я верю Дереку, – наконец сказала она. – Что бы он ни делал, он делает это из лучших побуждений.
– Неужели ты настолько слепа? – потерял терпение Платус.
Мейгри вырвала руки.
– Я принесла клятву верности командиру...
– Ты присягала на верность и королю!
– Тебе не понять, Платус. Ты не солдат!
Она окинула его ледяным, презрительным взглядом.
– Иногда я думаю: неужели ты сын моего отца? Я знаю, что отец не раз думал об этом!
Платус побледнел.
– Иногда, – произнес он, – я жалею, что я его сын. Мейгри тут же почувствовала раскаяние, попыталась загладить свою резкость, но слишком глубокую рану она ему нанесла. Впрочем, брат ее тут же простил, успокоился и почти сразу же ушел. Когда он уходил, в его взгляде читались серьезность и сожаление. Почти жалость.
«До чего высокомерный, – подумала Мейгри, когда он ушел. – Он всегда таким был! Еще в академии, когда мы были детьми, он пытался руководить моей жизнью». Ее так и подмывало хлопнуть дверью ему вслед, но она сдержалась. Сейчас она выше этого.
Мейгри опоясалась гемомечом. Она будет ходить с ним до банкета, когда ее попросят снять меч. Она не считала необходимым расхаживать по Блистательному Дворцу вооруженной, но без меча ей было так же неуютно, как и необутой...
Кстати, где эти чертовы туфли?
Она их отыскала, раздраженно нацепила, путаясь в юбках, и поспешила к выходу. Она решила, что ничуть не сожалеет о том, что сказала брату. В конце концов, это правда. И она надеялась, что он уйдет из Стражей.
Дерек был прав. Платус – чужак.
ГЛАВА ВТОРАЯ
... А вы,
Бунтовщика поддерживая, сами
Не менее виновны в мятеже
– Я действительно не могу разрешить, – сказал врач. – У Ее королевского высочества это может начаться в любой момент. Мне бы не хотелось нарушать ее покой.
Мейгри всерьез подумывала: не схватить ли его за отвороты стерильного халата и не выкинуть ли из окна. Она сдержалась.
– Мне должны были сообщить.
– Семели не позволила, Мейгри, – вмешался Август Старфайер, наследный принц. – Да и что бы ты сделала? Ведь ты же воевала с коразианцами.
– Ее состояние не настолько серьезно, – бросил врач. – Подобные кровотечения – не такая уж редкость. Ее королевскому высочеству предписан постельный режим, дабы избежать любых осложнений, которых в настоящее время не наблюдается. Она отходила полный срок. Ребенок здоров. Ее королевское высочество чувствует себя хорошо... будет чувствовать себя хорошо, если ей дадут отдохнуть.
– Я ненадолго. Только повидаться. Ведь она – моя лучшая подруга. Мы несколько месяцев не виделись. Я уже завтра снова вылетаю на службу.
– Я разговаривал с женой, – снова заговорил Август Старфайер, смотревший на врача, как на Бога. – Сегодня ей гораздо лучше, и она думает, что визит леди Мейгри благотворно на нее подействует. Она постарается не утомляться. Роды ожидаются сегодня ночью.
Последнюю фразу он вполголоса произнес для Мейгри.
– Я бы не говорил так уверенно, – скрипуче заметил услышавший его слова доктор.
– Неужели со всем этим современным оборудованием, – Мейгри обвела рукой многочисленные экраны, отражавшие показатели состояния больного, – вы не можете определить...
– Леди Мейгри, – перебил доктор, – мы способны перемещаться быстрее скорости света. Мы в состоянии уничтожать себе подобных искусно и эффективно. Но дети появляются на свет, когда они к этому готовы. Мать-Природа занимается своим делом уже много тысячелетий, и я убежден: чем меньше мы вмешиваемся в ее дела, тем лучше будет для всех.
– Семели должна находиться в больнице, – отрезала Мейгри.
– Миледи, когда вы восемь лет отучитесь в медицинской школе, закончите интернатуру и пройдете практику, тогда я стану прислушиваться к вашему мнению. Можете ее навестить, – великодушно добавил доктор, чтобы, очевидно, продемонстрировать таким образом свою власть, – но не больше пятнадцати минут.
– Так рек Господь, – шепнула Мейгри наследному принцу, ответившему нервным хихиканьем.
Мейгри забыла о неприятной привычке Августа хихикать, когда он возбужден или взволнован. Раньше она считала это забавным; они с Семели немилосердно высмеивали его по этому поводу, когда еще учились в академии. Сегодня же этот визгливый смешок ее раздражал. Она оставила его с доктором обсуждать дыхательные упражнения и тихо вошла в палату к Семели.
В голове у нее сразу же мелькнуло, что нет нужды переводить Семели в больницу, потому что больницу доставили сюда. У пилота на звездном корабле меньше приборов! Все настолько изменилось, что она не сразу сообразила, куда попала, и почувствовала себя не в своей тарелке. В комнате сильно пахло дезинфицирующими веществами, и от этого запаха веяло таким холодом, что его не могли согреть даже ароматы от многочисленных цветов из оранжереи. На мгновение Мейгри пожалела, что пришла.
Темноволосая взлохмаченная голова Семели, смотревшей из окна с красивыми занавесками, повернулась к двери.
– Мейгри! – воскликнул такой знакомый голос.
И тут же спальня подруги вернулась для Мейгри в прежнее состояние. Она больше не замечала приборов, она видела обтянутые узорчатой тканью кресла и диваны, столики с фарфоровыми статуэтками в кружевных юбочках, застывшими во времени, безмолвно танцующими менуэт. Гобелены с вышитыми вручную романтическими картинами переливались разноцветьем на стенах, а полированные деревянные полы покрывали ковры ручной работы.
Почувствовав себя как дома, чего ей уже очень давно не приходилось испытывать, Мейгри прошла через просторную комнату к больничной кровати, на которой лежала ее подруга в окружении машин и под присмотром сиделки.