Похититель разума
Шрифт:
– А ты спрашивал?
– Дорогуша, я боролся с этим чертовым нарядом! Только я его надел и посмотрел в зеркало, как обнаружил, что надел эту чертову штуку задом наперед. Вместо того чтобы снять, я решил частично из него вылезти и повернуться внутри, не снимая. И вот торчу я в этом проклятом балахоне, угодив головой в рукав, как вдруг в мою комнату врывается Саган и требует у меня меч. У меня не было настроения для беседы.
– Я его спросил, – сказал Данха, – и он мне не ответил. Он сказал, что у него нет времени, что он встречается с Его величеством.
– И он встретился? – изумилась Мейгри.
– Нет, – ответил Платус, по лицу которого пробежала тень. – Его величество отказался его принять.
– Что это? – спросил Данха, оглядываясь. – Вы слышали? Похоже на взрыв...
Ставрос раздраженно покачал головой.
– Это гром. Гроза начинается. Слушай, Мейгри, если Данха собирается всю ночь так дергаться, я просто требую стаканчик, раз уж больше нечем успокоить мои расшатанные нервы.
– Небо было чистым, когда я пришел. Это был взрыв со стороны базы. Не нравится мне это, – повторил Данха. – Может, кому-нибудь из нас посмотреть...
– Никакой возможности. – Мейгри остановила Данху, вцепившись в рукав. – Джефри на нас смотрит. Ты и до двери не дойдешь. Кроме того...
– И не пытайся, Данха, – посоветовал Ставрос. – Я как-то пытался удрать со званого вечера у Его величества. Так визг Джефри у меня до сих пор в ушах стоит. Иногда я просыпаюсь ночами и слышу его вопли, вижу, как он носится за мной и размахивает этим шелковым платком. Клянусь, после этого несколько часов не мог глаз сомкнуть.
– Кроме того, – продолжала Мейгри, раздраженная тем, что ее перебили, – мы должны дождаться здесь Сагана... если ему понадобимся.
– Кстати, где наш командир?
Все трое – Ставрос, Платус, Данха – посмотрели на Мейгри.
– Он появится здесь. И тогда все будет нормально. Что бы ни происходило, Сагану об этом известно, все под его контролем.
– Сагану об этом известно? – переспросил Платус, еще больше помрачнев. – Что ты имеешь в виду, Мейгри?
Она не собиралась ничего говорить, а лишь затрясла головой.
– Она имеет в виду, что знает, где он провел последний месяц, – догадался Данха, у которого была развита интуиция, как и у всех, кто пользовался гемомечом. – Теперь я понял. Он был у своего друга революционера!
– Это правда, Мейгри? Саган был у Питера Роубса?
– Да, был! И не смотри на меня так, Платус! – бросила Мейгри, постепенно накаляясь. – А Данха... где бы ты был, если бы Саган не убрал того тройлианца, который пришпилил тебя к переборке? А ты, Ставрос, так бы и болтался на той дурацкой статуе, если б не он! А ты, Платус, вспомни ту мину-ловушку, на которую ты чуть не наступил... Да нас всех уже давно бы на свете не было или висели бы тушами в холодильниках коразианцев, если бы не Дерек! Вы все обязаны ему жизнью, каждый из вас! Не хочу я больше тут стоять и слушать ваши наветы...
– Сестра, остынь! – Платус погладил волосы Мейгри, как бы гладил кошку. – Никто ни на кого не клевещет.
Данха фыркнул, словно рассерженный бык.
Двери зала медленно закрылись. Собравшиеся занимали места за длинными столами с белыми скатертями, уставленными хрусталем, золотом, серебром. Двери должны открыться еще раз для почетных гостей... и Его величества короля.
– Почти пора, – сказал Ставрос, гораздо тише, чем обычно. – А вот и Его величество со свитой.
– А вон Джефри нас разыскивает, – сообщил Данха, который благодаря своему росту возвышался над толпой и видел все происходящее.
– Сагана не видно? – спросил Платус.
– Нет, – ответил Данха.
Министр протокола Джефри, в бархатном костюме, весь в ленточках, заметил их, сурово нахмурился и засуетился, размахивая надушенным платком, словно это было кадило, а он – священник, отпускающий грехи. Он быстро их пересчитал, сбился, начал снова считать, все это время пристойно улыбаясь публике, и прошипел уголком рта:
– Куда запропастился Дерек Саган?
– Сейчас придет, – бросила Мейгри.
Ей вдруг стало тяжело дышать. Легкие у нее горели; невидимый огонь препятствовал дыханию.
– Черт бы его побрал! Оркестр вот-вот начнет церемонию. Как я буду оправдываться перед Его величеством? Занимайте свои места. Момент, дайте на вас взглянуть. Боже мой! Леди Морианна! У вас юбка сзади подтянута чуть ли не до колен! А где вы взяли эти невообразимые туфли? Прячьте ноги под столом.
Джефри умелой рукой поправил одежду Мейгри, мельком взглянул на мужчин.
– Будет ли позволительно попросить вас, Данха Туска, раздобыть наряд, нижняя кромка которого не будет на три дюйма подниматься над лодыжкой?
Данха только что-то пробурчал. Он не стал затевать полноценный спор – плохой признак для тех, кто его знал. Мейгри чувствовала себя все хуже; ужас наполнял ее. Вдруг по необъяснимым причинам она почувствовала, что не может войти в зал.
– Пожалуй, – слабо заговорила она, – мне не стоит присоединяться к процессии. Наверное... мне следует дождаться лорда Сагана...
Судя по лицу Джефри, он был близок к апоплексическому удару.
– Плохо уже то, что одного из вас не хватает, – истерично завизжал он, – и я и так, без сомнения, проведу завтра несколько неприятных минут, пытаясь объяснить это Его величеству! Если двоих не будет, жизнь моя кончена! Кончена! – Он промокнул рот надушенным платком. – Я тогда брошусь с балкона вниз головой!
– Ну и пусть, – вполголоса заметил Данха.
– Это не понадобится, Джефри, – вздохнула Мейгри. – Я просто предложила.
Она заняла свое место в выстраивающейся процессии, а Джефри все время крутился рядом на тот случай, если она вдруг решит улизнуть. Вся группа двинулась вперед, к огромным дверям с королевским гербом: сверкающая звезда, лежащий лев (символизирующий мирное правление Его величества) и девиз «Tolle me» – «Воспринимай меня таким, какой я есть».
Все двигались медленно, а Джефри задавал ритм взмахами платка. Раз-два, раз-два. Мейгри чувствовала себя, как каторжник на одной цепи с товарищами, которых ведут на смерть. Она не испытывала такого страха, высаживаясь на вражеский корабль. Мальчик с флагом Стражей, возглавлявший процессию, подошел ко входу в зал. Два лакея в напудренных париках и бархатных ливреях с поклоном широко распахнули двери.