Похититель секретов (сборник)

Корецкий Данил Аркадьевич

– Но они начали обходить нас с двух сторон, брать в клещи… Конечно, господствующая высота дает преимущества, но при большом численном превосходстве противника отнюдь не решающее. К тому же у них были минометы, и они вполне могли обрушить лавину на нас! Тогда я бы лежал мумией в вечной мерзлоте, а веснушчатый альбинос рассказывал где-нибудь в Курске за кружкой пива о том бое… Что лучше?

– Смотря для кого. Для альбиноса лучше пить пиво, тут даже думать нечего! – Конечно, такой ответ вряд ли мог успокоить мятущуюся душу, но он на сто процентов соответствовал

действительности.

Дивервассер печально кивнул.

– Да, боюсь, что варианта, который бы устраивал обе стороны, в природе не существует. Но что мне делать с ночными кошмарами? Я пытался их материализовать, чтобы отделить от себя, но вышло еще хуже…

Он сунул руку во внутренний карман пиджака и бросил на стол с десяток рисованых портретов, которые рассыпались веером, как отыгранная колода.

Вот они, ночные кошмары старого альпийского стрелка. Капитан с узкими усиками, веснушчатый лейтенант, болезненно худой майор с трехдневной щетиной, грузин или осетин с орлиным носом, другие лица, явно изготовленные по методу словесной реконструкции…

Я вздыхаю. Что ж, иногда приходится быть и психотерапевтом.

– Никогда не надо оживлять фантомы прошлых грехов, – мягко, но убедительно говорю я. – Сегодня же сожгите эти рисунки, а пепел развейте по ветру, представляя, что дурные сны уносятся вместе с ним. И не зацикливайтесь на тягостных воспоминаниях. У вас элементарная депрессия, и рецепты борьбы с ней известны. Надо переключить внимание на другой объект, заняться чем-то другим. Тем более у нас есть много дел!

– Да, да, вы правы! – Дивервассер берет прямоугольные листки и комкает двумя руками, будто лепит снежок. Бросает неровный бумажный шар в пепельницу. Он шелестит, расширяясь, снежок становится больше похожим на кочан капусты. Из глубины выглядывает чей-то глаз. Глаз убитого много лет назад человека. Я отвожу взгляд в сторону.

– Меня интересует арабское подполье в Вене, – говорю я и будто невзначай берусь за свою кружку. – Резидентуры, нелегальные общества и экстремистские организации, ячейки мировой террористической паутины… Вы располагаете такими данными?

– В известной степени. Ведь признаюсь вам честно: я не порвал связей со своей организацией. Просто перешел на негласное сотрудничество: стал резидентом… На меня замкнуто десять агентов, я принимаю у них информацию, фильтрую, анализирую, составляю итоговые справки и передаю своим…

Лицо Дивервассера на глазах меняется: черты разглаживаются, исчезает озабоченность, в глазах появляется блеск. Он явно приходит в форму. Текущие дела всегда вытесняют напряжение и тревогу.

– Арабы очень замкнуты в силу национальных обычаев и жизненного уклада, а когда к этому добавляется конспирация, подобраться к ним практически невозможно. Иногда проскакивает обрывочная информация, но по большей части ее не удается проверить…

Резидент австрийской контрразведки, наконец, принимается за свою сосиску, отпивает пиво. Теперь и я могу последовать его примеру.

– Пару лет назад я принял сообщение о том, что

в Вене действует террористическая организация, которая готовит уничтожение всей центральной Европы, – задумчиво говорит Дивервассер. – Причем с помощью необычного химического оружия: оно действует избирательно – только на представителей европейской расы. Согласитесь, такое ведь трудно придумать? Препарат, вредный исключительно для белых людей! Но подтверждающих фактов не имелось, я оценил достоверность информации как пятьдесят на пятьдесят, и передал своему начальству. Насколько я знаю, реализовать эти данные не удалось.

– Вот как? Интересно…

Наверное, по мне этого не заметно: когда человек с аппетитом ест и жадно пьет пиво, можно сделать вывод лишь о том, что он проголодался и у него пересохло в горле. Но то, что рассказал альпийский стрелок, действительно очень интересно: с этой информацией можно связать нечто чрезвычайно важное, надо только сосредоточиться и вспомнить – что именно…

В конце обеда, уже перед тем как попрощаться, говорю:

– Объявите готовность номер один для своей группы. Думаю, она нам скоро понадобится.

Дивервассер кивает. Лицо его, как обычно, не выражает никаких эмоций.

* * *

В разведке главное не наблюдение, не подслушивание, не переодевания, а уж тем более не драки и перестрелки, как в фильмах про Джеймса Бонда – самого хренового и карикатурного разведчика всех времен и народов. Главное – тактический и стратегический анализ. И сделанные на его основе правильные выводы.

Просидев за столом два часа и в очередной раз перелопатив материалы досье «Неизвестный враг», я нашел ключ ко всей этой истории!

«Параллели расовых отличий в ДНК белых и серых мышей», – так называлась последняя опубликованная в общедоступной печати статья восточного красавчика, доктора естествознания, поэта, а по совместительству контактера террористических организаций Назифа бин Ахмеда бин Салеха Аль-Фулани. Она подвела итог длительному изучению белых и серых тварей и дала идею химического оружия избирательного расового воздействия. А потому на этом все публикации прекратились. Наступил период тайных экспериментов. Они и сейчас продолжаются в Кронбурге: вот зачем туда десятками и сотнями завозят подопытных грызунов! Только насколько близко талантливый биохимик и фармаколог Назиф Аль-Фулани приблизился к своей цели? Это очень важный вопрос!

Я встал из-за стола и возбужденно прошелся взад-вперед по кабинету резидентуры.

Сейчас ясно одно: Ирена Касторски – только марионетка, управлял ею именно Аль-Фулани! И убрали ее по его приказу! И все нити тянутся к этому разностороннему сыну Ахмеда и внуку Салеха! Он и есть неизвестный враг! И подбираться надо именно к нему.

С учетом утечек из резидентуры, на помощь коллег рассчитывать не приходится… На содействие австрийских властей тоже – что я предъявлю уважаемому Гуго Вернеру, кроме своих умозаключений? Рассчитывать можно только на себя. Как бывает очень часто…