Похитители принцесс
Шрифт:
Не спали хозяева питейных заведений, даже тех, что были уже закрыты – пересчитывали выручку да гоняли слуг, чтобы привели в порядок помещение после вечерней пьянки. Не спали продажные девки, добросовестно отрабатывая гонорар. Не спали золотари, очищающие выгребные ямы. А еще не спали те, чья работа ночью только начиналась. Одетые в неприметные одежды, они поодиночке и группами расходились по городу. В разные времена и в разных странах их и называли по-разному, но суть от этого не менялась, ибо воры и грабители всегда существовали и будут существовать. Подобно тараканам они живут в щелях, остерегаясь солнечного света, когда приходит серьезная власть, их количество уменьшается, когда сильная рука исчезает, они, подобно тем же тараканам, начинают плодиться, но полностью они не исчезают никогда.
Сейчас было время сильной руки и не
Однако ни мелочь, ни отморозки никогда не представляли серьезной угрозы спокойствию общества. Если быть до конца честным, стоит признать, что ликвидировать их было можно, бывали в истории прецеденты, вот только король был отнюдь не дурак. Маленькая такая, можно сказать, карманная преступность нужна всегда – это то самое малое зло, на которое можно всегда обратить народный гнев, случись такая необходимость. И списать свои ошибки, если они будут. Поэтому крупномасштабные операции, способные разом покончить с остатками еще не так давно богатого и грозного преступного мира столицы, не проводились уже довольно давно и некоторое количество неприметных, но от этого не менее неприятных представителей человечества каждую ночь расползалось по городу. Эта ночь исключением не была.
Однако на сей раз было и отличие, которое, впрочем, вряд ли бросилось бы в глаза непосвященному. Одна из групп, маленькая, всего три человека, явно выбрала своей целью центр города – место, куда преступники обычно предпочитали не соваться, слишком уж опасно это было для них. И потом, отлови их охрана какого-нибудь дворянина или нарвись они на компанию юнцов с их железками – и преступным элементам пришлось бы пожалеть, что они не попались страже. Те обычно намнут бока и отволокут в тюрьму, а дальше – как кривая вывезет, а вот одного наемного убийцу, сдуру не сумевшего уклониться от встречи с пацанвой, нашли порезанным на ленточки. Умирал он, похоже, долго и страшно и так и не сумел, защищаясь, никого достать. Однако, несмотря на опасность этого пути, троицу он не смущал. Легко обойдя патрули на улицах и избежав встречи с кем-либо вообще, они прошли через квартал благородных, как горячий нож сквозь масло. Ни стена, ни стража не были им помехой. Но целью их были вовсе не сокровищницы богатых домов и даже не жизнь кого-либо из дворян. Путь лихой троицы лежал дальше, к королевскому замку, и его стены, не раз выдерживавшие и жестокие штурмы, и длительные осады, на сей раз ничем помочь своим хозяевам не могли.
Всю жизнь, сколько себя помнил, он был помощником садовника. Правда, он мало что помнил – всего около полугода, да и то с провалами, но он был счастлив и этому. Счастлив жизни…
Уродливый шрам, надежно скрытый длинными, до плеч, русыми волосами, отсекал все остальное. Все, что было пережито ранее, и часть того, что было после его обретения. Он не знал, как его зовут – окружающие обращались к нему «эй, ты…», «слышь, ты…», «малый…» и еще десятком окриков, а также по кличкам, которые каждый выдумывал в меру своей фантазии. Порой клички были весьма обидные, но он этого не понимал. Он вообще мало что понимал.
Он почти не говорил – не потому, что не мог или не умел, напротив, его словарный запас был поистине огромен, а потому, что не мог связать слова во фразы. Он просто не понимал, что эти слова означают. Наверное, кому-нибудь такое существование показалось бы трагедией, но для него это было нормально. Он не знал иного и потому просто радовался жизни. Лишь иногда, во сне, в воспаленном мозгу всплывали странные, непонятные и невероятно яркие образы. Иные манили своей красотой, другие пугали, и он просыпался в холодном поту, но, проснувшись, он сразу забывал свои сны. Возможно, узнай об этом придворный маг, он бы заинтересовался ими и, возможно, жизнь скромного слуги навсегда изменилась бы, но некому было рассказать магу об этом. Поэтому он жил, как жил, дни тянулись, похожие один на другой, и казалось, что так будет вечно.
Вообще, он знал только, что его нашли среди обломков наскочившего на скалы корабля. Почему-то эта информация засела в его голове намертво. Мальчишка примерно шестнадцати-восемнадцати лет на вид, довольно симпатичный по мнению местных дам, в не слишком богатой, но вполне приличествующей странствующему дворянину одежде незнакомого покроя, оказался единственным, кто выжил в кораблекрушении. Возможно, ему лучше было бы умереть.
Голова несостоявшегося утопленника была украшена глубокой раной, кость треснула, осколки задели мозг. Как он не умер, было совершенно непонятно, но, очевидно, много силы вложил Создатель в этого человека. Парень выжил, но полностью потерял память, да и потом периодически мозг его пронизывала острая боль, после чего он сразу терял сознание, а очнувшись, не помнил ничего, случившегося за последние часы. Никакой закономерности в таких приступах не было, и врачи даже не догадывались об этой проблеме, благо пациент лишь молчал или нес сущую несуразицу, бессвязный набор слов.
Вылечить его до конца так и не смогли. Рана заросла, оставив лишь шрам, но память не вернулась. Откуда пришел корабль и кем был уцелевший пассажир, тоже не узнали. Сам король тогда заинтересовался этим и прислал в больницу своего мага, но и маг оказался бессилен. Лишь смог определить, что в жилах парня течет не только человеческая кровь.
А еще в детстве, скорее даже во младенчестве, над парнем было проведено сразу несколько магических ритуалов. Один из них обеспечивал человеку остроту зрения, сравнимую с орлиной, другой ускорял регенерацию – в принципе, именно благодаря последнему спасенный и выжил. Смысла остальных маг не понял, хотя и был в своем деле отнюдь не новичком. Единственное, что он мог сказать точно, – это то, что стоимость каждого такого ритуала была сравнима с годовым бюджетом столицы, и не из-за того, что его проведение требовало наличия каких-то особенных ингредиентов, а просто потому, что на всем континенте могло найтись не более десятка магов, способных его провести, и ценили они свои услуги очень дорого. Маг попытался связаться с ними, однако ответ соизволили дать лишь трое. В самом деле, что такое провинциальный маг, пусть и полный магистр, по сравнению с архимагом? Пыль у его сапог. Для великих и короли не указ, они с королями, если что, даже не воюют – они их плевками разгоняют. То, что сразу трое отозвались, от скуки или из интереса, уже само по себе было чудом. Однако ситуацию это не прояснило – трое ответивших были не в курсе. Один, правда, обещал приехать и посмотреть на следы ритуалов, но так и не приехал. Впрочем, в том, что он не приехал, не было ничего удивительного – самый молодой из архимагов, он не потерял еще интереса к жизни вообще и к магии во всех ее проявлениях, а также к женщинам и к авантюрам, и поэтому постоянно был занят. То в экспедицию уедет, то в борделе зависнет… Куда торопиться человеку, жизнь которого длится тысячелетия?
В общем, парень остался загадкой и, когда он выздоровел, остро встал вопрос: а куда его девать? Пинком под зад – и гуляй, как хочешь? Да его просто в первой подворотне прирежут ради сапог и камзола. А вдруг потом родственники найдутся и будут весом обладать достаточным, чтобы королевству кровь попортить? А принимать, как благородного – да с какой стати? Кто он такой?
Решение нашел, как обычно, тот, кому по цепочке спихнули это дело. Ну что делать, в обязанности короля входит в том числе и решение щекотливых вопросов. И принял король решение взять парнишку в дворцовую прислугу, в ученики к садовнику. А что? И при деле, и под присмотром, и особого ума не надо, чтоб навоз разбрасывать. Конечно, не слишком престижно, но тут уж извините – и так для чужака без роду-племени немало сделали.
Так и жил человек без имени уже седьмой месяц, работал в саду, и получалось у него неплохо. Как сказал главный садовник, у парня была легкая рука – посаженные им растения почти всегда приживались, к ним не липли болячки, да и росли они быстро, причем безо всякой магии. Это был Дар – слабенький, не развитый, но именно Дар, поэтому свой хлеб парень отрабатывал с лихвой. Да еще и на кухне помогал на уровне «принеси-подай-отойди, не мешай», дорожки подметал, дрова колол… Словом, найденыш вписался в чужую жизнь, стал ее частью и растворился в ней…