Похитители теней
Шрифт:
– Пришло время длинных мечей, – прибавила Мишка чуть слышно, только для него. Хорошего от этой встречи она не ждала, но обострять ситуацию пока не хотела.
– Превосходно, – возгласил де Монье после недолгой паузы, вызванной очередным комментарием советника. – Мне это подходит. И хоть мы не представлены друг другу…
– Обойдемся, – бросил Светлан.
– …заочно уже знакомы, – завершил герцог фразу. И, прозорливо усмехаясь, предположил: – По-видимому, вы будете просить, чтобы мои люди больше не препятствовали вашему расследованию.
– Требовать, – внес поправку де Круст.
– Нет, – сказал богатырь. – В следующий раз я повышвыриваю их, дабы не мешались. А просить, требовать – не мой стиль.
– Вы очень неосторожны, мой друг, – укорил де Монье. – И так легко наживаете врагов. Поймите, в кругах, где вы ныне вращаетесь, почти за каждым стоит немалая… э-э…
– Банда, – подсказала Мишка, опередив де Шавиньи.
– …команда, – произнес канцлер. – А иные в могуществе не сильно уступают королю, понуждая считаться с собой даже его. К примеру, напрасно вы повздорили с графом де Шратье.
– Разве мы ссорились? – удивился Светлан.
– Разумеется, – подтвердил хозяин. – Вы разъярили графа, унизив его прилюдно. Теперь он ничего так не желает, как сквитаться с вами. А де Шратье человек упорный – уж если что-то вбил в голову…
– Так это я его унизил? А мне показалось: он сам справился. Впрочем, ну его в болото – не до него сейчас.
– Похоже, вы не сознаете, сколь важна для большинства людей месть, – заметил герцог. – И чтоб упиться ею, они готовы на все.
– Это больные люди, – сказал Светлан.
– Не герои, согласен, – не стал оспаривать де Монье. – Но и ничтожества могут доставить массу хлопот. Тем более если их подпирают тысячи. А ведь за де Шратье – армия!
Внезапно поднявшись, де Круст слегка поклонился канцлеру, а богатырю шепнул:
– Без меня разговор станет занятней. Увидимся.
И быстрым шагом направился к выходу, будто уже забыл про Монье. Проводив барона пристальным взглядом, тот проворчал:
– Усердный служака, но недалекий. К тому же давно меня невзлюбил.
– Ни с того ни с сего, что ли? – поинтересовался Светлан.
– Ревность, – пояснил канцлер. – И зависть. Он-то – всего лишь полицейский и не наделен государственным умом.
– Надо ж, как ему не повезло!.. А других причин нет?
– Ну, бывало, что я заступал де Крусту путь. В своем рвений угодить королю мы порой мешаем друг другу.
Внимательно поглядев на де Монье, богатырь спросил:
– Может, причина в том, что вы по-разному служите сюзерену? Де Круст лишь старается исполнять его приказы. Но государственный ум понимает служение намного шире.
– Разумеется, – с важностью кивнул герцог. – Для меня король – символ нашей державы, вершина строения, возведенного усилиями многих поколений благих родов. Первый среди избранного сословия.
– Избранного кем? – уточнил Светлан.
– Если я скажу «Богом» – вас устроит? – с усмешкой сказал де Монье.
– А Бог сам об этом сообщил?
– Не напрямую.
– Через церковников, ага. А кто поручился за них?
– У вас что, есть иной способ общения с Господом?
– Есть, – кивнул богатырь. – Но вам не подойдет.
– Любопытно знать: почему?
– Разве можно научить слышать глухого? Кто глух от рождения, вряд ли вообще поверит, что существуют звуки. А попробуешь его в этом убедить, сочтет тебя жуликом.
– Не мечите бисер перед свиньями, да не попрут его ногами, – прибавила Мишка уже достаточно громко, чтобы де Монье мог различить. При желании.
– Ведь жуликов гораздо больше, – произнес тот, конечно, не услышав девочку. – Приходится выбирать, кому верить.
– Вот тут открывается простор, верно? – сказал богатырь.
– Хотите обвинить нас в корысти? – спросил канцлер, нахмурившись.
– Да как можно, – ответил Светлан, окинув взглядом пышно убранный зал.
– Это наша законная доля, – заявил де Монье.
– Та, что зовется «львиной»?
– А мы и есть львы, – с полной убежденностью подтвердил герцог.
Тихонько фыркнув, ведьма мурлыкнула:
– Ты в зеркало-то давно глядел, поросеночек?
Конечно, он и это пропустил мимо ушей.
– Раз вы такие звери, – вкрадчиво заговорил богатырь, – то нынешний самодержец вас, наверно, не очень устраивает? То ли дело был папаша!
– Безусловно, отец нашего короля был решительнее в поступках, – согласился де Монье. – Это он выстроил великую Нордию, укротив своенравных вассалов, усмирив бунтующих крестьян, подчинив вольные города. Именно при нем простолюдинам запретили носить мечи, и произошло это после подавления мятежа лоранцев… ныне ваших подданных.
– Если разозлишь, они и косой достанут, – заметил Светлан. – А этой штукой можно надвое развалить. Не страшно?
– Пресекать на корню, – отрезал канцлер. – За злодеяние одного истреблять всю семью, всех родичей и друзей!.. Чернь должна усвоить накрепко: особа дворянина священна, а любые покушения на нее караются без пощады.
Надо ж, прямо повеяло родным, знакомым еще по прежнему миру. Но ностальгии это почему-то не вызвало. Помолчав, чтобы не дать волю иным чувствам, Светлан спросил:
– На этот путь вы и пытаетесь наставить Луи?
– Я молю Бога, дабы он придал нашему государю больше твердости, – ответствовал канцлер.
– Молить Бога, чтобы кто-то истреблял целые семьи… Что ж это за бог, интересно?
– Если ради сохранения государства потребны жертвы…
– А себя не хотите принести на алтарь? – перебил богатырь.