Поход Александра
Шрифт:
(4) Случилось в этой земле с войском и такое несчастье. Уже в конце пути проводники заявили, что они не узнают дороги, так как следы ее сдуты и уничтожены ветром: среди глубоких, всюду одинаковых песчаных наносов не было ни одного признака, по которому можно было угадать дорогу: ни знакомого дерева возле нее, ни неподвижно возвышающегося холма. Определять же путь по звездам в ночи (финикийские мореплаватели делают это по Малой Медведице, а остальные люди по Большой) и по солнцу днем проводники не умели. (5) Александр сообразил, что надо держать влево, и, взяв с собой небольшой конный отряд, поехал вперед; лошади у них истомились от жары, и большинство отстало. Он ускакал всего с пятью спутниками и увидел море. Раскапывая на берегу песок, он наткнулся на чистую пресную воду и привел сюда все войско. Семь
27
Придя в столицу гадросов, он дал войску отдохнуть; уволил сатрапа Аполлофана, так как он не выполнил ни одного его распоряжения, и поставил здесь сатрапом Фоанта, а когда тот умер от болезни, то сатрапию принял Сибиртий. Его еще недавно Александр назначил сатрапом Кармании. Теперь же ему было поручено управлять арахотами и гадросами; Карманию же получил Тлеполем, сын Пифофана. (2) Уже царь направился в Карманию, когда ему донесли, что Филипп, сатрап индов, убит из-за угла наемниками, составившими против него заговор. Убийц телохранители Филиппа, македонцы, убили — одних тут же на месте, других захватили позднее. Узнав об этом, Александр послал письмо Эвдаму и Таксилу с приказом присмотреть за страной, которая была раньше поручена Филиппу, до назначения нового сатрапа.
(3) Когда Александр был уже в Кармании, явился Кратер с остальным войском и слонами; привел он и схваченного им мятежника Ордана. Пришли также Стаснор, сатрап ариев и зарангов, и Фарисман, сын Фратаферна, сатрапа Парфии и Гиркании. Пришли стратеги, оставленные с Парменионом при войске в Мидии, Клеандр, Ситалк и Гаркон, тоже с большим войском. (4) Клеандра и Ситалка с их приближенными осыпали обвинениями и туземцы, и само войско: они грабили храмы, разрывали старые могилы и, относясь к подданным дерзко и пренебрежительно, творили всякие несправедливости. Когда об этом доложили Александру, он казнил их, чтобы внушить страх тем, кто оставался сатрапами, князьями и монархами: пусть знают, что если они будут совершать беззакония, то их ждет такое же наказание. (5) Эта мера больше всего удерживала в повиновении Александру племена, и покоренные, и добровольно ему подчинившиеся. Было их очень много, раскинуты они были на огромном пространстве, но все знали, что в государстве, подвластном Александру, правители не смеют обижать подданных. Геракон был тогда оправдан. Вскоре, однако, жители Суз уличили его в том, что он ограбил храм в Сузах, и он был казнен.
(6) Стасанор и Фратаферн пригнали Александру стада вьючных животных и множество верблюдов: узнав, что он идет в землю гадросов, они представили себе, какие страдания испытает его войско (оно их как раз и испытало). Вовремя прибыли и они сами, вовремя прибыли и верблюды, и вьючные животные. Александр распределил всех: одних между военачальниками по животному на человека, других между илами, сотнями и лохами в соответствии с количеством верблюдов и вьючных животных.
28
У некоторых писателей есть рассказ, не заслуживающий, по-моему, доверия: Александр велел соединить вместе две роскошные повозки, возлег на них вместе с друзьями и под звуки флейты проехал через всю Карманию; солдаты следовали за ним в венках, перекидываясь веселыми шутками; еду и всякие роскошества щедро выносили к дороге местные жители. Александр устроил все это в подражание вакхической свите Диониса. (2) О нем ведь рассказывают, что он, покорив индов, прошел таким образом значительную часть Азии, был прозван «триумфатором», и поэтому торжественные процессы, совершаемые после побед, называются триумфами. Об этом, однако, не пишут ни Птолемей, сын Лага, ни Аристобул, сын Аристобула, и вообще никто, чьему свидетельству об этом можно было бы поверить. С меня достаточно признать недостоверность этого рассказа.
(3) Следующее я пишу, полагаясь на Аристобула: Александр принес в Кармании благодарственную жертву за победу над индами и за спасение своего войска в земле гадросов и учредил состязания, мусические и гимнастические. Певкеста он взял в число телохранителей: он уже решил поставить его сатрапом Персии, но, памятуя о деле у маллов, хотел оказать ему еще это доверие и эту честь. (4) В это время
(5) В это время Неарх, совершив плавание вдоль берегов оров, гадросов и «рыбоедов», пристал к населенному побережью Кармании. Отсюда он с несколькими человеками отправился к Александру рассказать ему о плавании по Внешнему морю. (6) Александр отправил его опять морским путем до Сузианы и до устьев реки Тигра. О плавании Неарха от Инда до Персидского моря и до устьев Тигра я напишу особо, следуя собственному сочинению Неарха. Есть эта греческая книга об Александре. Сделаю я это потом, если желание и бог направят меня к этому.
(7) Александр велел Гефестиону с большей частью войска, вьючными животными и слонами идти из Кармании побережьем в Персию: зима захватила войско, а на персидском побережье было и тепло и съестных припасов вдоволь.
29
Сам же он с самой легкой частью своей пехоты, с всадниками-«друзьями» и частью лучников пошел в Персию, в Пасаргады. Стасанора он отправил в его область. (2) Придя к границам Персии, он не застал уже в сатрапах Фрасаорта (он заболел и скончался, пока Александр был у индов); Персией ведал Орксин. Он не был поставлен Александром, но не счел недостойным для себя делом сохранить Александру Персию в порядке, пока нет другого правителя. (3) Пришел в Пасаргады и Атропат, сатрап Мидии; он привел с собой мидянина Бариакса, захваченного потому, что он надел прямую кидару и объявил себя царем персов и мидян. Схвачены были с ним и прочие участники восстания и заговора. Александр велел всех казнить.
(4) Огорчило его преступное отношение к могиле Кира, сына Камбиза. Он нашел могилу Кира разрытой и ограбленной, как рассказывает Аристобул. Находилась эта могила в Пасаргадах, в царском парке; вокруг росли разные деревья, протекала река, на лугу росла густая трава. (5) Подземная часть могилы была сложена в форме четырехугольника из четырехфутовых камней; над ней было выстроено каменное крытое помещение. Внутрь вела дверца, настолько узкая, что и худой человек мог в нес едва-едва протиснуться. В помещении стояли золотой гроб, в котором был похоронен Кир, а кроме гроба ложе. Ножки его были выкованы из золота, покрыто оно было вавилонским ковром, а застлано шкурами, выдубленными в пурпурный цвет. (6) Лежали на нем царский плащ и прочие одежды вавилонской работы. Аристобул рассказывает, что были там и индийские шаровары, и плащи, темные, пурпурные и другие, браслеты, кинжалы, золотые серьги с камнями. Стоял также стол. Посередине ложа стоял гроб с телом Кира. (7) Внутри ограды, у крыльца, ведшего к могиле, выстроено было маленькое помещение для магов, охранявших могилу Кира. Со времен Камбиза, сына Кира, эта должность стража переходила от отца к сыну. Они получали ежедневно от царя овцу и положенное количество муки и вина и каждый месяц лошадь для жертвоприношения Киру. (8) На могиле была надпись персидскими буквами: «Я, Кир, сын Камбиза, основатель Персидского царства и владыка Азии. О человек! не завидуй мне, что у меня этот памятник».
(9) Александр (завоевав Персию, он позаботился навестить могилу Кира) нашел, что, кроме гроба и ложа, все вынесено. И к телу Кира отнеслись без уважения: крышка гроба была снята, труп выброшен. Чтобы легче было вынести гроб, пытались уменьшить его тяжесть: отрубали от него куски, сплющивали его. Дело, однако, не шло, и грабители ушли, оставив гроб. (10) Аристобул рассказывает, что Александр отдал ему приказ привести могилу Кира в полный порядок: уложить в гроб уцелевшие останки, закрыть гроб крышкой, исправить в нем все изъяны; обвить ложе лентами, положить остальные украшения, такие же, как раньше, и в таком же количестве; дверцу сделать незаметной, заложив ее частью камнем, а частью замазав глиной; в глину вдавить царскую печать. (11) Александр велел схватить магов — сторожей могилы и пытать их, чтобы они назвали преступников, но они под пыткой и сами не повинились, и назвать никого не назвали; уличить сообщников оказалось невозможно, и Александр отпустил их.