Поход
Шрифт:
Но на мой взгляд, выход был один из такого положения, и я, хоть и с риском для жизни, огласил его вслух: гостиницу следовало оставить. Оборонять ее в отрыве от основных сил самоубийственно. И бесполезно: все равно нас отсюда вышибут. За это я был атакован Иванычем с домоправительницей, попытавшимися меня самым натуральным образом задушить. Насилу отбился. И то с помощью поручика и Полухина. Иваныч с усатой теткой отпустили мою куртку, в которую вцепились, но взгляды свидетельствовали однозначно: они имеют дело с опасным душевнобольным.
– А что делать будете, когда сюда сипаи с артиллерией подойдут?
– разозлился я.
– Против трехдюймовок пехотных стены сколько-то продержатся, они не хуже блиндажных накатов. А если из минометов ударят? Первая же мина пролетит до первого этажа через все перекрытия! Пара залпов, и тут ни одного живого не останется! Тут только от пуль защита, и все! Это не укрепление!
– Может, еще и не подойдут!
– заявил Иваныч.
– С чего это? Кто помешает?
– переспросил я со всем доступным мне ехидством в голосе.
– На марше перехватят.
– Некому перехватывать, - вмешался поручик, вздохнув тяжко.
– Наших за пределами форта две роты всего плюс егерей рота. И все по разным местам, больше взвода ни в одном месте нет. На заставах, на задачах и в патрулях. А сипаев почти полтора полка сюда валит.
Полухин лишь кивнул в подтверждение плачевности нашего положения.
– Вот, набрали голытьбы местной в солдаты, теперь и расхлебывайте!
– крикнула домоправительница.
– Кто набрал - дело десятое, а расхлебывать теперь нам, - сказал ей Иваныч.
Та только плюнула в сторону и злобно засопела. Действительно, немного им радости - лишаться процветающей гостиницы. Лично я тоже, равно как и все остальные пришлые, которым довелось послужить, всегда полагал туземные части ненадежными. Была надежда лишь на то, что гораздо лучше обученные и экипированные войска княжества сумеют пресечь любой бунт. А о том, что бунт случится тогда, когда некому будет обуздывать восставших аборигенов, думали мало или надеялись на авось. С другой стороны, собственных войск пришлых никак бы не хватило на всю огромную территорию княжества. Пришлось бы свою армию увеличивать, а кто бы тогда работал? Тоже куда ни кинь - всюду клин. У нас и так на грязных работах и в крестьянах одни аборигены, пришлые все больше на чистых местах или в армии. Нет другого выхода: людей не хватает.
Полухин тоже сидел в глубокой задумчивости, как и поручик. Положение получалось совершенно безвыходным. Приходилось выбирать, и выбирать сейчас. Разумеется, можно дождаться подхода противника и тогда, когда уже не будет выхода, попытаться уйти. Но где гарантии, что именно тогда нам удастся проскочить? Это не нынешний хлипкий заслон с противоположной стороны площади, ведущий редкий беспокоящий огонь, а подтянутся регулярные войска… И тогда эти двести метров до ворот могут оказаться непреодолимыми. Пока стреляют винтовки, а тогда могут ударить и пушки. А о пулеметах и говорить нечего.
Где, кстати, вынырнут два пулеметных броневика, уведенных у вирацкой дружины? Не сюда ли они направятся? Пусть они и не чета нашей бронетехнике, [93] но в каждом «гладиаторе» по спарке «максимов» - тоже могут так сыпануть, что мы здесь волком взвоем. Нам против них выступать толком нечем, разве что моей «секирой». И действительно ли их увели или дружина милостиво ими поделилась? Последнее мне кажется более вероятным.
– Что думаешь?
– спросил Полухин.
93
На вооружении дружин и армий Старых княжеств часто стоит бронеавтомобиль «гладиатор», сделанный на манер германского SdKfz 222, на базе внедорожного грузовика ГАЗ-63, со спаренными «максимами» или «шварцлозе» в простой, открытой сверху башне. Привод на четыре колеса, мотор сзади, противопульное и противоосколочное бронирование, максимально простая, но довольно надежная конструкция. По боевым качествам заметно уступает «змею» и «виверне», стоящим на вооружении армий Новых княжеств.
– Думаю, что нам кровь из носу надо устанавливать связь с фортом. И делать вылазку, - решительно заявил я.
– Перегрелся?
– Нет-нет, разумно, - поддержал меня поручик.
– Ближе к темноте. Основные силы противника могут быть здесь рано утром. Если мы к тому времени не сожжем «Барабан», то они оттуда смогут обстреливать стену форта и никому головы поднять не дадут. Это же настоящее укрепление, там бревна в два обхвата. А за заборами и в хатах так не устроишься.
– Этих жгите, не вопрос, - поддержал поручика Иваныч, потом подумал и спросил: - А что, не пытались разве жечь? Пусть гаубицы не дотягиваются, а из гранатометов? В форте тех же ГРК [94] целый склад! И зажигательных гранат к ним полно, что хочешь сжечь можно.
94
ГРК-7 (гранатомет реактивный крепостной) - 60/122 мм реактивный гранатомет, предназначенный для стрельбы надкалиберными гранатами. Конструкция почти полностью «слизана» с РПГ-7, который тоже производится в Великоречье, но ГРК намного тяжелее, предполагает ведение огня с плеча и сошек с бруствера. К нему созданы зажигательные гранаты, снаряженные как напалмом, так и белым фосфором, кроме того, применяются осколочные и осколочно-фугасные выстрелы. Эффективная дальность стрельбы до 450 м реактивной гранатой.
– Не получилось, - сказал поручик.
После этого рассказал все то, что Маша успела рассказать мне про магическую защиту противника.
– Даже из ротных пятидесятимиллиметровых пытались туда мины кидать. Толку-то? Там мина как граната, а они, похоже, подготовились - укрепили перекрытия. Хлопает что-то на чердаке у них, но никакого толку, - закончил свою речь пограничный поручик.
– Вот оно как… - протянул я.
– Тогда однозначно вылазку с темнотой надо сделать. И жечь дом вручную, иначе потом наплачемся. А пока… Пока прикажите серьезного огня в ту сторону не вести. Пусть чуть расслабятся - может, мне удастся магиков выбить.
– Давайте, - кивнул поручик.
– А мы попробуем с фортом связь установить телефонную.
– Это как?
– удивился хозяин гостиницы.
– У егерей арбалеты есть, - неожиданно вместо поручика ответила тетка с усами.
– Пусть с болтом забросят сюда бечевку, а по ней провод протянем. И будет связь.
– Тогда все равно простыни понадобятся, - сказал мой бывший сослуживец.
– Это зачем?
– с подозрением спросила усатая тетка, обернувшись к нему.
– Плакаты им писать, объяснять, что делать.
– Демон с вами! Грабьте, - в сердцах махнула она рукой.
ГЛАВА 40,
она же последняя, в которой герой всего лишь размышляет о превратностях судьбы
В той суете, что поднялась после того, как мы решили устроить вылазку и связаться с фортом, я не участвовал. Без меня справятся, не маленькие. Сел в номере на пол, рядом с непривычно тихой Машей, да и взялся за самое успокаивающее занятие - чистку оружия. Разобрал свой «кольт», так удачно отстрелявшийся, и не спеша взялся за него.