Поход
Шрифт:
— Дочка, Его императорскому величеству, и я бы не решился написать напрямую. Аленин-Зейский очень рискует, перепрыгивая через головы многих начальников. Он в первую очередь офицер и должен соблюдать устав, субординацию.
— Но он же у тебя спросил разрешения. А ты разрешил?
— Рискнул, дочка. Когда видишь перед собой трёх человек, готовых пожертвовать своим положением, благополучием, жизнью ради других людей, то хочется хоть немного к ним присоединиться.
— А Бутягины чем же рискуют? Если их лекарство примут, они станут
Генерал высвободился из объятий дочери и развернулся к ней лицом.
— Понимаешь, доча, Тимофей Васильевич не только написал три письма и приложил к ним исследования по препарату. Он пожертвовал Бутягиным значительную сумму для дальнейших исследований. Настаивал при мне, чтобы они не совершали этого опрометчивого шага по поступлению на службу, особенно в тот момент, когда вот-вот начнутся военные действия.
— А они начнутся?
— Они уже ведутся. Вчера капитан за обедом рассказывал весёлые байки про Таку и Тяньцзинь. У меня в кабинете, он поведал несколько другое. Мы уже потеряли ранеными и убитыми почти пятьсот стрелков и матросов. Среди офицеров также большие потери. Во время штурма Восточного арсенала в Тяньцзине погиб врач стрелкового полка. А супруги Бутягины хотят в действующую армию, — Беневский погладил дочери руку. — Павел Васильевич Бутягин — титулярный советник, заведует бактериологической лабораторией и станцией по выпуску противодифтерийной сыворотки при Томском университете. У них две дочки семи и шести лет. Дождись только величайшего повеления, а я уверен, что оно будет после писем Аленина-Зейского, и можно дальше заниматься научной и исследовательской работой по своему препарату в спокойной обстановке, а не под пулями, рискуя жизнью. Но он и его жена настаивают на своём.
— Почему они так поступают, папа’?
— В первую очередь, они хотят спасти жизни тем, кто окажется у них на излечении. Сепсис при ранениях очень распространён и часто приводит к смерти. Во-вторых, им необходим статистический материал о результативности использования нового лекарства.
— И много у них этого лекарства?
— В ближайшее время из Томска должно прийти столько, что должно хватить на возможное излечение ста — ста пятидесяти пациентов. С дополнительным финансированием Тимофея Васильевича это число увеличится вдвое или втрое.
— Папа’, ты принял их на службу? — спросила Мария, встав со спинки кресла.
— Нет, дочка. Не взял греха на душу. Тимофей Васильевич, был очень убедителен в том, что в случае гибели супругов Бутягиных весь мир может потерять панацею от очень многих болезней. Но разрешил им проследовать в Хабаровск к генерал-губернатору. Здесь уже супруги, особенно Мария Петровна, были убедительными. Пускай Николай Иванович принимает решение. Надеюсь, что и он не разрешит, — генерал как-то виновато посмотрел на дочь.
— А Тимофей Васильевич где будет служить?
— Не знаю, Машенька, он также попросился отпустить его к генерал-губернатору Гродекову. Их связывает давнее знакомство.
— Попросит у Николая Ивановича теплое местечко? — с усмешкой спросила Мария.
— Доча! Не обижай Тимофея Васильевича. Он не давал для этого повода, — генерал гневно посмотрел на девушку. — Он первым ворвался в один из фортов Таку, за что получил золотое оружие. На сегодняшний день обладателей Золотого оружия «За храбрость», одновременно являющихся кавалерами ордена Анны четвёртой степени, в империи можно пересчитать по пальцам на двух руках. Потом он во время разведки попал в плен к китайцам, пытаясь спасти другого пленённого офицера. Смог не только бежать, уничтожив двух главарей ихэтуаней и спасти других пленников, но и захватить штаб-офицера китайской армии. Именно после этого у него появились седые волосы на голове. Во время штурма Восточного арсенала он лично взорвал южные ворота и ворвался одним из первых в крепость. По его мнению, именно Благовещенск может скоро оказаться под ударом регулярной китайской армии, поэтому он будет проситься туда на любую должность.
— Извини, папочка, — Мария закусила нижнюю губу. — Я была неправа. А когда они поедут в Хабаровск?
— Насколько знаю завтра.
— Спасибо, я пойду.
Беневский с недоумением посмотрел вслед вышедшей из кабинета дочери.
— Павел Васильевич, Мария Петровна, довольны? — спросил я, проконтролировав, как Севастьяныч уложит в багаж мой чемодан-саквояж и покинет купе.
До этого мне с денщиком, которого генерал Стессель откомандировал под моё начало, пришлось несколько попотеть под жарким солнцем, пока в почтовый вагон грузили ящики с пулемётами и патронами. Распоряжение на бумаге целого помощника генерал-губернатора повысило активность железнодорожного начальства и грузчиков станции Владивосток, но личный контроль никто не отменял.
— Спасибо Вам, Тимофей Васильевич, за всё, — улыбнулась мне Марфа-Мария-Елизавета.
— Только не радуйтесь, я и генерал-губернатору Гродекову скажу всё, что говорил генералу Беневскому. Не дело это ваша служба в госпитале или лазарете.
— Тимофей Васильевич, мы очень ценим вашу помощь, но всё же позвольте нам решать, как поступить в данной ситуации, — воинственно растопырив усы, произнёс Бутягин.
— Да делайте, что хотите, — устало усмехнулся я. — Сам такой.
— Это точно, Тимофей Васильевич, — улыбнулась бывшая знахарка. — Знаешь, Паша, я господину капитану лет двенадцать назад или больше сказала, что по нему все казачки станицы сохнуть будут.
— Это ты к чему, дорогая? — удивлённо спросил её муж.
Я же с удивлением уставился на знахарку, глядя, как в её черных глазах заплескалось что-то не поддающееся объяснению. В этот момент дверь купе распахнулась и на пороге возникла Мария Беневская.
— Господа, Мария Петровна, вы не будете против, если я присоединюсь к вашей компании, — прекрасно выглядевшая в дорожном платье, шляпке и с саквояжем в руках, девушка радушно всем улыбнулась. — Папа’ рассказал мне о цели вашей поездки, и мне очень сильно захотелось также поступить на службу. Я закончила гимназию с золотой медалью и, надеюсь, что генерал-губернатор Гродеков не откажет мне.
Я почувствовал, как моя челюсть ударилась об пол и не собиралась возвращаться обратно.