Похороненный дневник

Пулли Д. М.

— У тебя ушиблен мозг. Ты выдержал несколько сильных ударов по голове.

Джаспер насупился, пытаясь вспомнить. Но все, что смог разобрать, — это ступеньки, ведущие на второй этаж сгоревшего дома. И слышал только шепот: «Кто тут?» Запахи и вкус во рту были одинаковы: дым.

— Порой наш мозг забывает вещи, которые не желает вспоминать. Такое случается при сотрясении. Это совершенно нормально… и иногда даже к лучшему. — Доктор вставил трубки стетоскопа в уши и прижал холодный металлический диск на другом конце к груди Джаспера. — Твои легкие звучат сильными, Огичидаа. Это хорошо.

Джаспер

не раскрывал рта, пока доктор не завершил обследование.

— Доктор Уайтберд, какой нынче день?

Пожилой индеец отложил инструменты в сторону и обратил к мальчику все свое внимание.

— Сегодня воскресенье, двадцать первое сентября.

Глаза Джаспера заполнились слезами, и ему пришлось отвернуться к стене. Два дня уже истекли.

— Не унывай. Худшее уже позади, Огичидаа.

Он вновь увидел, как Большой Билл тычет стволом револьвера в лицо Мотеги. Он ощутил, как руки Билла сжимают мамину шею — так, словно та была его собственной. Он подвел маму — и теперь не мог вдохнуть. Эти руки душили его. Мальчик хватал ртом воздух, словно рыба на песке.

— Нет, Джаспер. Дыши. Медленно и ровно, — голос доктора звучал все дальше и дальше от него. — Сестра!

Хлопнула дверь, и послышались чьи-то торопливые шаги, кто-то, суетясь, бегал взад-вперед, в то время как весь окружающий мир поблек и расплылся, теряя очертания.

То ли минуты, то ли часы пролетели, когда Джаспер, словно со стороны, услыхал свой сдавленный, хриплый шепот. Ему даже не сразу удалось понять, что именно слетает с его губ.

— Что там случилось? В том доме? Как я сюда попал?

Голос доктора Уайтберда ответил:

— Там был пожар, но теперь ты в безопасности. Лишь это имеет значение.

Пожар. Джаспер мог это видеть. Дом его бабушки сгорает дотла. Запах дыма все еще лип к его коже. Дыхание едва просачивалось сквозь сдавленное горло.

— Никто на тебя не в обиде, Огичидаа, — сказал доктор. — Ты должен успокоиться, расслабить свой разум. Тебе еще потребуются силы.

— Все из-за меня? Это я устроил пожар? — Джаспер видел, как масляная лампа разлетается на…

Картинка сменилась вдруг непроглядной тьмой, точно кто-то выхватил ее из головы.

— Даже если так, я уверен, что все произошло не по твоей воле, — постарался утешить его доктор.

Джаспер рылся в памяти, выискивая недостающие образы. Качающийся фонарь. Пара черных башмаков. Пол. Все остальное испарилось.

— Не могу вспомнить.

— Это ничего, Огичидаа. Мозг исцелится, ты только дай ему время.

— Но что случилось? Он обещал сотворить нечто ужасное, если она не даст о себе знать. А если он сдержал слово? Что, если он… — Джаспер почувствовал, как лицо перестает ему подчиняться, и перекатился на бок. Хойт. Большой Билл. Эти двое расплылись, слились воедино.

— Тебе нужно успокоить мысли. Опасаться больше нечего, — похлопал его по спине доктор Уайтберд. — Помнишь сказку про ребенка на дереве? Твоя нимаамаа никогда не покинет тебя. Прислушайся к ней, и сам это поймешь.

— Что? — Джаспер тер глаза, пока не заболели. — Что вообще это значит? Я не понимаю. Ее здесь нет. Или

есть?

— Ты все поймешь, когда будешь к этому готов, Огичидаа. Теперь тебе нужно поспать.

Доктор Уайтберд вышел из комнаты, унося свои головоломки.

Джаспер вжался головой в подушку. Со второго этажа бабушкиного дома его кто-то звал, но чем сильнее он вслушивался, тем дальше отступал голос. Джаспер уже сомневался, что вообще слышал хоть что-нибудь.

Рука бездумно потянулась к ожерелью. В то утро, отправляясь на поиски мамы, он вышел из спальни с медальоном на шее. Охваченные паникой, слепые пальцы Джаспера скребли по горлу, по животу. Исступленно обшарили одеяло и простыню.

Ожерелье пропало.

Глава 42

А уже после инцидента — лечились ли вы от тяжелого стресса или депрессии?

Миновали часы, когда дверь комнаты Джаспера отворилась вновь, но он даже не повернулся взглянуть на вошедшего.

— Привет, малой! Жив еще? — Это был Уэйн. Он принес с собой корзинку, полную, судя по запахам, жареной курятины.

Сил ответить кузену Джаспер не нашел. Голова не желала отлипать от подушки.

Уэйн подтянул к себе докторский табурет и водрузил корзину на кушетку. Она была еще теплой. И весила фунтов восемьдесят, не меньше.

— Ма хотела, чтобы я тебя угостил. Решила, что ты проголодаешься.

Джаспер кивнул, хотя на самом деле вообще не ощущал желудка. Все, что было у него внутри, сгинуло вместе с воспоминаниями о той ночи. Наверняка Джаспер знал лишь одно: случилось что-то немыслимое, и причиной всему этому послужил он сам. Напоминание доктора Уайтберда об оставленном на дереве ребенке лишь усугубило его страхи. Мама не вернется.

— Да уж. Ты точно везучий. Па говорит, еще пара секунд — и ты сгорел бы заодно со всем домом.

Услыхав такое, Джаспер повернулся к кузену, и Уэйн посчитал это приглашением говорить и дальше.

— Не иначе, сквозь пол провалился. Представляешь? Запросто мог спину сломать. — Уэйн помолчал, разглядывая разномастные бинты и повязки на Джаспере, а потом вытащил из корзинки кусок жареной курицы.

— Это правда? — прохрипел Джаспер.

— Ага. Па говорит, это все он виноват. Старый дом просто торчал там, дожидаясь, пока не случится что-нибудь кошмарное. Как ящик с порохом. Говорит, давным-давно нужно было снести. И сильно убивается по этому поводу.

— Он не злится?

— Я бы не сказал, что он зол. Скорее, он опасается… ну, вроде как ты мог нарочно его спалить, — Уэйн метнул в кузена настороженный, недоверчивый взгляд. Словно тот был опасным сумасшедшим. — Так было дело?

— Нет, — шепнул Джаспер, хотя сам уже ни в чем не был уверен. С ним и вправду было что-то не так. Стоило прикрыть глаза, ему начинали мерещиться всякие кошмары. В каких даже самому себе не захочешь признаться.

— Ф-фух, полегчало! Приятно знать, что ты не чокнулся, малой, — Уэйн вполсилы пихнул его в плечо. — Но мы все равно собираемся прятать от тебя спички, чтоб чего не вышло… Ну а на кой ты туда сунулся, вообще говоря?