Похорони Меня Ложью
Шрифт:
— А если нет? Что, если это один и тот же результат снова и снова?
Наступает долгая пауза. Этого достаточно, чтобы я открыла глаза и посмотрела на него. Он задумчиво смотрит на меня. Что-то в выражении его лица мне не нравится.
—Есть... есть что-то, о чем ты мне не говоришь?
Я отстраняюсь от него, злясь, что у него хватает наглости выставлять меня такой, будто я храню секреты всех, когда у него их целый чертов шкаф.
— Нет. Я тебе все рассказала. И если ты намекаешь на то, что у меня был ребенок, ты глубоко ошибаешься. Я даже не теряла девственности, пока не уехала из Ферндейла. Мой ребенок ни за что не будет ровесником Авы.
Он выдыхает.
— Ну и что тогда?
Я замолкаю, покусывая нижнюю губу, раздумывая,
— В то лето, когда умерла Мэдисон, она вернулась с программы обмена студентов. Наверное, поэтому ты ее почти не видел. — брови База приподнимаются. Он ошеломлен этой информацией. — Она не часто звонила домой. Я просто думала... что она развлекается там, наслаждаясь, что находится вдали от меня. От этого дерьмового городка. Но теперь, теперь я задаюсь вопросом, не поэтому ли она улетела. Она осталась на два семестра. Этого недостаточно, чтобы выносить ребенка, но если она уже была беременна и улетела, когда начал появляться животик? Она могла бы родить там и позволить своему телу вернуться в нормальное состояние, прежде чем вернуться домой.
Баз проводит рукой по волосам.
— Есть только один способ это выяснить.
Я начинаю качать головой, уже зная, что он собирается сказать.
— Нет. Я не могу. Они поместили меня в психиатрическую больницу, Баз. Я больше не желаю иметь с ними ничего общего.
— Да, они это сделали. И это был полный пиздец. Но ты действительно хочешь провести остаток своей жизни, не зная?
Я свирепо смотрю на него. Ненавидя его логику. Ненавидя, что он прав. Что я ненавижу еще больше? Зная, что я доведу дело до конца. Я обращусь к ним, потому что не могу не знать правды.
Следующие полтора часа мы проводим в ожидании новостей об Аве, и когда доктор выходит, он объясняет, что произошло.
— Позвольте мне начать с того, что с вашей дочерью все будет в порядке. Она стабильна и спит. Она потеряла силы от потери крови и переливания. Проблема состояла не только в том, что она разбила голову. Дело в том, что у нее расстройство крови. Гемофилия, если ее не диагностировать, опасна. Самые простые порезы могут стать проблемой, потому что кровь отказывается сворачиваться. Ава, в частности, является трудным случаем, потому что она превосходит большинство факторов риска заболеваний крови. После того, как я стал свидетелем прогрессирования ее кровопотери сегодня, я убежден, что у нее тяжелый случай гемофилии. Гемофилия, как правило, классифицируется по какому-либо конкретному фактору свертывания крови, который отсутствует, и у Авы этого отсутствия довольно много. У нее дефицит факторов 7, 8, 9, 11 и 12. Поскольку у нее отсутствует так много факторов свертывания крови, ее организм просто не в состоянии остановить кровопотерю. Независимо от того, сколько давления вы приложите к ране, она не свернется. Хотя это и не легко, но это можно лечить с помощью лекарств и переливаний, как мы сделали сегодня, чтобы химически остановить кровь и закупорить рану. У нас имеются результаты ее крови, в которых указано, какие факторы вызывают беспокойство. Я бы посоветовал купить ей браслет медицинского оповещения на случай, если что-нибудь подобное повторится, когда никого из вас не будет рядом. В наши дни редко бывает, чтобы врачи не могут диагностировать больного гемофилией. Вам обоим очень повезло, что это была всего лишь рана на голове, а не что-то опасное для жизни. Я также хочу прописать несколько витаминов с железом. Ее запасы железа чрезвычайно низки, что также не помогает процессу свертывания. У нее четыре шва, которые рассосутся сами по себе. Медсестра даст вам инструкции по уходу, но все довольно просто. Пожалуйста, не стесняйтесь привести ее, если она испытывает еще какое-либо чрезмерное кровотечение
Должно быть, он заметил испуганное выражение на наших лицах, потому что смягчается, подходит к нам и осторожно кладет руку на плечо База.
— Я знаю, что это слишком много для вас обоих, но с вашей дочерью все будет в порядке. В данный момент ее переводят в другую палату, и как только медсестры уложат ее, вы оба можете остаться с ней.
Мы с Базом проводим ночь в больнице рядом с кроватью Авы, и я отказываюсь отвести от нее взгляд. У меня сжимается грудь по многим причинам. Я рада, что с ней все в порядке, и злюсь на себя за то, что позволила этому случиться, и боюсь, что не знала свою сестру так хорошо, как думала. В моей голове столько всего происходит, и я просто хочу, чтобы все это прекратилось.
На следующее утро, когда Ава шевелится, я даже не могу сдержать рыдания, когда она вновь оказывается в моих объятиях. Я так боялась, что потеряю ее. Так боялась, что все испортила. Не хочу думать о возможности, что мы действительно родственники. Не хочу думать о Винсенте, Заке или любом из Дикарей. Просто хочу сосредоточиться на своей дочери.
Баз отвозит нас домой. Мы не сказали друг другу ни слова с тех пор, как разорвалась бомба о возможном «у Мэдисон ребенок». У меня такое чувство, что он обдумывает, пытается понять, как это возможно, в то время как я делаю почти то же самое. Не могу не задаться вопросом, что, если это правда, как я была такой слепой? Если да, то как моя семья скрывала от меня такой огромный секрет?
Помогая мне уложить Аву в постель рядом, Баз парит в ногах кровати. Его взгляд скользит по нам, напряжение волнами исходит от него.
— Я заберу ее рецепты и вернусь с едой для вас, девочки.
У меня такое чувство, что он не хочет покидать нас, но если наша ссора раньше была каким-то признаком того, что мы впадаем в те же старые привычки, ему, очевидно, все еще нужно свое пространство.
— Может, ты попросишь Дэна сделать это за тебя?
— Я должен справиться с этим сам, просто чтобы убедиться, что они дадут ей все, что ей понадобится. Наверное, мне пора.
— А что, если я не хочу, чтобы ты уходил? — шепчу я, слишком боясь взглянуть на него на случай, если он мне откажет.
Наступает долгая тишина, затем я слышу, как его ноги удаляются из комнаты и идут по коридору. Входная дверь открывается и закрывается, и мое лицо сжимается, когда рыдание вырывается из груди. Любовь — это боль. Я никогда ни в чем не была так уверена. Ненавижу это чувство в груди. Такое чувство, что мое сердце разрывается на куски. Не знаю, сколько еще смогу это вынести. Мне нужен Баз в моей жизни, но я не могу его заполучить. И ненавижу вселенную за это.
Я уверена, что он сомневается в своей клятве быть здесь для нас, несмотря ни на что. Это было бы больно, но я могу понять, если это слишком много для него. Он на это не подписывался. Острая боль пронзает мою грудь, и я притягиваю Аву ближе к себе, купаясь в ее тепле, чего я боялась, что никогда больше не почувствую.
Мое рыдание застряло в горле, когда звук шагов внезапно становится громче. Я поднимаю голову, со слезами на лице, и обнаруживаю, что Баз стоит и смотрит на меня. Выражение его лица напряженное. Челюсть скрежещет взад и вперед, будто он хочет что-то сказать, но не может найти слов.
— Что ты делаешь?
Мой голос дрожит, выдавая эмоции.
— Остаюсь.
Он снимает обувь, потом пиджак. И все это время я не могу сдержать слез. Потому что я не заслуживаю этого человека.
— Почему?
— Где мне еще быть?
Баз забирается к нам в постель, прижимая мое тело вплотную к своему. Его тепло проникает в мою кожу, успокаивая. Мое тело льнет к его, приспосабливаясь. Он то, чего мне не хватало всю жизнь. Я не могу жить без него. В этом я уверена.
Я зажимаю нижнюю губу зубами, подавляя дрожь, когда волна эмоций захлестывает меня. Я эмоционально опустошена.