Похорони Меня Ложью
Шрифт:
Вздохнув, я вспоминаю ту ночь.
— Я заметил тебя в тот вечер. Собрал все воедино гораздо позже.
— Меня?
Эти великолепные глаза округляются от удивления. Сейчас это прекрасная смесь меда с сосновыми крапинками. Когда она такая, мягкая, и сильный фасад исчезает, я люблю это. Потому что это она. На ее лице нет никакой косметики, волосы не окрашены. Просто Маккензи, которой она всегда должна быть. Я хочу дышать ее болью и дышать ее воздухом, потому что она жизненно важна, она жизненно важная часть меня, которую, я уверен, что никогда не смогу отпустить.
Я ухмыляюсь ей, вспоминая ту ночь.
—
Она стонет, уткнувшись лицом мне в грудь, заставляя смеяться.
— Подростки такие глупые, правда?
Я трезвею, глядя на нее сверху вниз. Странно, я так много раз смотрел на нее, и кажется, что это первый раз, когда я отчетливо вижу кусочки ее сестры в ее лице. Черные волосы хорошо маскировали это, но с ее естественными волосами я увидел те части ее тела, которые она так старалась скрыть от меня.
— Я уходил от костра, когда столкнулся с ней. Она была расстроена и рассержена, а я был пьян.
Она застывает на мне, и я знаю, что она ожидает от меня худшего, просто из-за всего, что произошло. Я никогда не признаюсь в этом, но меня это беспокоит. Что она может так низко думать обо мне.
В этом и проблема. Думая, что она дает мне сантиметр, на самом деле она вообще ничего мне не дает. Она намеренно окружила себя щитом, виноградной лозой из шипов, обернутой вокруг ее сердца, как формой защиты. Всякий раз, когда я протягиваю руку, чтобы схватить ее, заявить, что она моя, эти шипы вонзаются в мою плоть, оставляя истекать кровью. Как бы ей этого ни хотелось, она никогда по-настоящему не доверится мне и не впустит.
— Я все равно сел рядом с ней и попытался понять, что случилось. Она была напугана. Это все, что я знал.
Это милая маленькая складочка образуется между ее бровями.
— Чем она была напугана?
Убирая выбившуюся белокурую прядь за ухо, я пожимаю плечами.
— Без понятия. Но она сказала мне одну вещь. Она хотела, чтобы я защитил тебя.
Она хмурится еще сильнее.
— Зачем?
Ее тон становится жестче, и могу сказать, что спокойный момент, которым мы наслаждались вместе, теперь испарился.
— Предполагаю, что это как-то связано с тем, что происходило между ней и Винсентом. Я не стал задерживаться, чтобы это выяснить. Этот разговор, хотя и недолгий, остался со мной еще долго после ее смерти. Когда я смотрел на твою сестру, особенно в ту ночь, она напоминала мне кого-то потерянного. Едва держа голову над водой. Alma perdida. (с испанского: Потерянная душа)
— Разве у тебя нет такой татуировки?
— Да, — я внимательно наблюдаю за ее реакцией на эту новость. — Набил через несколько лет после ее смерти. Я чувствовал себя виноватым за произошедшее. Что оставил ее там в ту ночь и сел в самолет. Если бы я остался, я всегда задавался вопросом, все ли было бы по-другому для нее. Для тебя.
Она внезапно садится, повернувшись ко мне спиной. Ее спина напряжена, и я жду, пока она отойдёт, позволяя разобраться в том, что она думает или чувствует.
— Итак... — она прочищает горло, в ее голосе слышатся эмоции. — У тебя на коже татуировка, посвященная моей сестре?
Я закрываю глаза, понимая, как это звучит.
— Все совсем не так.
Она поворачивается ко мне лицом, слезы скапливаются на краях ее век, на грани падения.
—
Невыносимая тяжесть ложится на мою грудь.
— Я понимаю.
— Ты знаешь, каково мне было в детстве? Я всегда была второй после сестры. Каждую часть своей жизни я соревновалась, пытаясь каким-то образом не отставать от нее, пытаясь удержаться на плаву. Старалась быть такой же хорошей, как она. Ты ошибаешься. Она никогда не была потерянной. Все у нее было продумано. Она была лучшей из нас. Понимаешь, почему сейчас так тяжело слышать, что каждый раз, когда я с тобой, я все равно буду в чем-то соперничать с ней? Всегда интересно, видишь ли ты ее во мне?
Слезы катятся по ее щекам, и орган в моей груди сжимается. Это чужеродное ощущение возвращается, и становится трудно дышать. Выпрямившись, я тянусь к ней, притягивая ее в свои объятия. Кладу одну руку ей на шею, удерживая ее взгляд на одном уровне с моим, а другой вытираю ее слезы.
— Вот тут ты ошибаешься. Я убежден, что она была потерянной, и ты всегда должна была быть той, кто ты есть. После ее смерти ты потеряла из виду это, себя. Вот почему тебе нужно найти это снова. Она позволила тебе поверить в эти вещи, потому что знала, что ты смотришь на нее снизу вверх. — ее нижняя губа дрожит, будто она на грани истерики. Взяв ее лицо в ладони, я обхватываю ладонью ее щеку. — И нет никакой конкуренции, Маккензи. Это ты. Это всегда была только ты.
Я прижимаюсь губами к ее губам, пробуя соль от ее слез и ее самой. Она падает обратно на кровать, ее глаза умоляют о том, в чем она никогда не признается вслух. Я не тороплюсь с ней остаток ночи, медленно изучая ее тело языком и пальцами, пока она не стонет мое имя далеко за полночь.
Я провожу большую часть ночи, наблюдая за ней, пока она спит. В таком состоянии она выглядит умиротворенной. Не то что сломленная девушка, которая заблудилась. Я хочу защитить ее, но это становится все труднее и труднее. Она так много хочет знать, и слишком большая дикая карта, чтобы посвящать ее во все, что происходит. Я не смогу делать то, что мне нужно, если она будет рядом на каждом шагу, разрушая то, что я уже привел в движение. Наверное, мне пора вставать и ехать на работу. Я слишком долго пренебрегал своими обязанностями.
Наклонившись, я целую ее в макушку, и она шевелится. Я замираю, думая, что она просыпается, но она просто поворачивается на бок, простыня соскальзывает с ее ног, открывая свои идеальные изгибы. Требуется вся сила воли, чтобы уйти, но, как только я ухожу, ее следующие слова, слетевшие с губ во сне, останавливают меня.
— Я люблю тебя, Баз.
Моя грудь сжимается, а живот болезненно скручивается, только доказывая то, что я уже знаю. Это неправильно. То, что я делаю, неправильно. Если это когда-нибудь сработает, Маккензи должна найти то счастье, которого она так отчаянно жаждет. Как бы я ни хотел, чтобы она пришла ко мне за этим, это несправедливо. Любовь — это освобождение кого-то, даже если вы этого не хотите, и надежда, что он каким-то образом найдет свой путь обратно к вам.