Похороны ведьмы
Шрифт:
– Конечно, – кратко подтвердила она. – Только я спрашиваю не о Фрицфурде и не о твоей тамошней жизни. Меня интересует твое присутствие здесь.
Разумеется. Надо быть законченным идиотом, чтобы обольщаться почти полгода. После трех торжественных заверений, что адресат получил сообщение. И после знакомства, которое продолжалось самое большее двадцать клепсидр, к тому же с перерывами. Он встречал множество людей, с которыми общался дольше, целые дни и недели, и которых не узнал бы ни по голосу, ни по внешности. Ее он помнил, но она его, возможно… Ну, скажем, эти его шрамы ниже спины у нее с чем-то ассоциируются.
– Преследую кое-кого… Женщину. Возможно, сирену.
– А, верно, – кивнула она капюшоном. – Ты на галеру нанялся, когда мы с тобой расстались. Насколько я понимаю, рыбацкую. Специализировавшуюся на ловле водных дриад. Ничего странного, что на такую работу наняли магуна. Схватить двуличную сирену, которая, спасаясь от сетей, прячется милях в пятистах от моря по лесам и горам, дело не простое. Наверное, тебе много за голову сирены платят, мэтр? Ох, прости… за плавник.
– Не ехидничай, княжна. Я за голой женщиной шел, которая, возможно…
– Ага, голая баба, – прервала она с той же показной серьезностью, показным желанием принять за чистую монету все, что он скажет, и показным уважением. – Этого мне достаточно. Нам обоим уже куда больше тринадцати, так что и пояснять нет нужды. Я понимаю и не спрашиваю, почему ты носишься по лесу голышом.
– Откинь капюшон, – проворчал он.
Она отступила на полшага. Капюшон, конечно, не сняла.
– А кожух не надо? – бросила она зло.
– Слишком холодно для удовольствий, – криво усмехнулся он. – А что касается той, за которой я шел… Возможно, она из нашего веретена вывалилась. В нем летели две женщины. Одну я нашел мертвой, а вторую…
Он замолчал. Вспомнил кое-что. Хорошо, что сейчас. Лучше было б не знать, но… хорошо, что сейчас.
– Вторую мертвой найти не удалось? – язвительно поинтересовалась она, хотя молчание начало затягиваться. – Поэтому тебе пришлось махнуть рукой на удобства и бегать по лесу за несносной бабой? Одни беды с этими бабами, а?
– Так я тебя искал? – спокойно спросил он.
– По-твоему, я похожа на сирену?
– Единственный свидетель, оставшийся на станции живым после того, как она их посетила, говорил о сирене. Пьяным он не был. – Они помолчали. – Ленда… почему мы так разговариваем?
– Потому что ты со мной через плечо разговариваешь, как одна баба с другой в очереди к городскому колодцу. Наверное, потому, что ты не баба, хоть с посудиной сюда приплелся. Если тебе неудобно, то отвернись. Напоминаю: мы познакомились в "Розовом кролике". То, как ты выглядишь, я как-нибудь выдержу. Впрочем, темно. А ты – чародей. Можешь в любой момент себе какой-нибудь большой лист, например, лопух, наколдовать.
– Почему ты злишься? – уточнил Дебрен. – Вот о чем я спрашиваю.
– А зачем ты голову обрил?
Ей не было интересно. Она просто огрызалась. Этого он не понимал, но понимал одно: он терял время и деньги, сочиняя и отправляя ей то письмо.
– Если я ищу именно тебя, то ты должна знать, что случилось с моими волосами. А если нет…
– То волосы у тебя по-прежнему есть, Дебрен. – Она с трудом сдержалась, но все-таки голос у нее слегка дрогнул. – И брови, и ресницы…
Он хотел бы вскочить, прижать к плечу ее лицо. Но топором между глаз отхватить не хотел. Ни тем более проглотить унижение. Это не могло быть тем, что ему казалось. Она просто зла. Не потому, что случившееся досталось именно женщине. Каждый имел право беситься.
– Ну вот и ответ, – буркнул он. – Ленда, из того, что я слышал, мне ясно, что и на тебе тоже мало чего осталось, когда ты из "кишки" вывалилась. Ты знаешь, что за удовольствие нагишом на морозе по снегу бегать. Давай не будем затягивать треп. Дай мне чем-нибудь укрыться, иначе я сейчас подохну от холода.
– Ляг, – сказала она – на этот раз уже спокойно.
– Что? Надо…
– Лицом к земле. Знаешь как. И никаких резких движений.
– Ты с ума сошла?
– Пусть так. Я жуткие глупости в последнее время делаю. По сравнению с ними треснуть тебя топором по голове – пустячное дело. Так что лучше не проверяй, насколько у меня разум отшибло. И без битья признаюсь, что сильно.
Она не шутила. Дебрен, лихорадочно сканируя, улегся крестом на снегу. Пытался найти объяснение. Сглаз, порча, наркотики, даже камуфлирующие чары, хоть и не очень хотелось верить, что кто-то мог настолько подделаться под Ленду Брангго, с двойным "г".
Она ловко, не оставив больших шансов бывалому вояке, уж не говоря о таком воине, как он, прижала его коленом к земле и связала руки за спиной. Ненужной боли не причинила. Никаких сомнений – это Ленда.
С выявлением магии дело пошло хуже. Вдвойне хуже. Потому что, во-первых, он что-то почувствовал. А во-вторых, не знал что. След был такой слабый, такой летучий… Собственно, не о чем было говорить, такой силой и кота не спугнешь, хотя известно, насколько чутки породистые кошки. Но частота Дебрену не нравилась. Существуют различные частоты поступления магической энергии: есть легкодоступные, есть такие, до которых добраться могут только архимэтры, есть доступные теоретически, которые исследователи пока что штурмуют безуспешно, ну и есть такие, которых в соответствии с теорией никто никогда не сумеет распознать.
То, что почувствовал он, было удивительно близко к третьей категории. А то и к четвертой.
Дьявольщина! Вот что делает мороз с голой и безвольной головой.
– Как трехдневная щетина, – сказала Ленда. И слегка провела по его голове. Он одеревенел от изумления. – Коротковато, если стричь ножницами. Тебя обрили? Но почему так давно? Три дня назад я еще не знала…
Она не докончила и встала. Дебрен лежал, уткнувшись лицом в снег, дрожал и раздумывал, как подняться с земли, сохранив при этом остатки достоинства.
Независимо от того, где были связаны руки. Может, даже лучше, что получилось именно так. Будь руки свободными, он не знал бы, что с ними делать. А пользоваться ими так, как он поступал до сих пор, значило окончательно выставить себя на посмешище. В конце концов, они познакомились не в церкви.
– Зачем ты это делаешь? – Он решил, что деловитость – лучший щит. – Ты меня боишься?
– Нет. Просто не хочу, чтобы ты меня случайно прикончил. Или, еще хуже, одурманил какими-нибудь чарами. По старому знакомству, Дебрен, если тебе подвернется случай и ты сумеешь, то лучше уж убей. Я тебе без нужды боли не причиню, так и ты меня на муки не осуждай. Согласен?