Похождения нелегала
Шрифт:
Ночевать приходилось у подножья стаканов той же автоинспекции, каковой сервис также надо было проплачивать.
Так Кирюха зарабатывал свой хлеб, наслаждаясь кочевой жизнью и не терзаясь мыслями о будущем.
В Германии у Кирюхи, как он уверял, имелось множество влиятельных корешей, которые могли и паспорт выправить, и бессрочную визу.
Насчет бессрочной визы я усомнился: зачем тогда ему обивать пороги консульства?
Но всё это были мелкие отклонения от истины. Если даже
К несчастью, этот король автострад панически боялся летать и ездил в Германию только поездом.
Это, конечно, всё осложняло.
Впрочем, меня в самолете тоже укачивало.
63
Двое суток до отъезда я провел на квартире Марины Петровны без света и воды, стараясь ничем не выдать своего присутствия, в полной готовности немедля исчезнуть.
В назначенный час Кирюха явился ко мне домой. Бодрый, деловитый, все в том же тренировочном костюме и в белых кроссовках: другой одежды и обуви он, похоже, просто не знал.
— Привет нелегалам! Чё в темноте сидишь?
— Всё вырубил перед дорогой.
— Так в кальсонах и поедешь?
Положим, я был не в кальсонах, а в недешевой голландской пижаме: мне предстояло тридцать шесть часов (ночь, день и еще одну ночь) провести в спальном мешке.
— А где твой багаж?
Я молча показал на пачку "Марльборо", лежавшую на столе. Все мои пожитки (два чемодана, кассет ник с наушниками, баул с едой-питьем, фонарик, чтиво и спальный мешок) были уже загружены вовнутрь.
Присели на дорожку.
— Имею разговор, — сказал Кирюха. — У меня тридцать пять тысяч чужих, вот такенный рулон. Ты ужать для меня их не мог бы? Раз в пятьдесят, чтобы в фестончик влезли. А то ведь сбондят, чего доброго. Или на границе отберут.
Я отметил, что немецкие словечки из его речи пропали: должно быть, оттого, что разговор шел по существу.
— Уменьшить-то дело нехитрое. Но ведь вернуть их в нормальный размер ты всё равно без меня не сможешь. Лучше отдай на хранение мне.
— Ну да, — Кирюха хитро сощурился. — А детородный орган полярного зверя не хочешь?
Я хотел было ответить в том смысле, что я ему не то что детородный орган, голову свою ему доверяю — и то ничего.
Но тут за окном мне послышалась какая-то топотня. Я выглянул — и точно, в подъезд рысцой вбежал деятель в шерстяной маске с автоматом наперевес. За ним — другой, третий, четвертый.
Есть народная примета: хлопцы в масках — не к добру.
— Вот радость-то какая, — сказал я Кирюхе. — Налоговая полиция к нам в гости идет. Смыться уже не успеем, придется поиграть в прятки.
— А я здесь при чем? — удивился Кирюха. — Это, брат, твои трудности. Я, может, просто к другу зашел. Попрощаться.
— Попрощайся заодно и со своими деньжатами. Оприходуют — и спасибо не скажут.
Я распахнул балконную дверь (там была пожарная лестница), сунул свою транспортную сигаретную пачку под диван и, не вдаваясь в лишние объяснения, схватил Кирюху за плечи.
— Эй, ты мне это брось! — успел только вскрикнуть мой провожатый, и мы с ним провалились в малый мир.
Только добежали до красно-белого контейнера под диваном, только юркнули в прорезанный сбоку клапан — как в квартиру уже ворвались.
Масочники не стали тратить время на банальные звонки и стук в дверь: они просто привели с собой слесаря, и тот без труда открыл нехитрый замок Марины Петровны.
— Через балкон сбежал, паразит! — сказал один из хлопцев. — А во дворе у нас кто?
— Хрен в манто, — отозвался другой.
И, грохоча коваными ботинками, масочники убежали.
— Сколько нам здесь куковать? — сидя рядом со мною на полу темной пачки, пробурчал Кирюха. — На поезд опоздаем.
— Ай, мы мелкая дичь, караулить не станут, — успокоил я его. — У них таких, как мы, пол-Москвы. Да ты не трясись, возьми фонарик, погляди, как я устроился.
Кирюха встал, походил по моему убежищу, оглядел штабель толстенных, как заводские трубы, сигарет — и повеселел.
— Однако просторно, — заметил он. — Человек двадцать пять войдет, если не тридцать. А чего ты пачку взял какую-то давленую? Щели кругом. Для воздуха, что ли?
— Нет, это чтобы никто не позарился.
Кирюха помолчал.
— Ладно, будь по твоему, забирай на хранение мои баксы, — неожиданно сказал он. — Только смотри!
Это был знак высокого доверия. Теперь я по крайней мере мог быть уверен, что при малейшей опасности Кирюха не выбросит мое вместилище в мусорный бак.
64
Особых неудобств от дальнего путешествия я не испытывал. Лежал себе в наушниках, слушал музыку, пил пиво, жевал колбаску с сыром, а то садился за картонный откидной столик и, вооружившись фонариком, читал Агату Кристи.
Сон не шел — по вполне понятным причинам.
Сигаретную пачку мою Кирюха положил в саквояж, который, судя по всему, закинул на багажную полку.
Но ощущения верхотуры не было: напротив, мне всё казалось, что я плыву в подводной лодке — с той только разницей, что вместо ядерных ракет рядом находятся шестнадцать полнометражных сигарет.
Запах табака, конечно, раздражал, но постепенно я к нему притерпелся. С этой поездки и закончилась моя жизнь пассивного курильщика, началась активная фаза.