Похоже, он доигрался. Том третий
Шрифт:
"Чё за дерьмо у них на ногах? Какая-то часть экзоскелета? Так вот почему их не слышно"
Все военные перебрались к ларьку с шоколадом.
– Здесь определённо кто-то был. Ищем! Они не могли пройти мимо нас.
– Беги, – шепчу я.
Ева ещё крепче сжимает мою ладонь, поджимает губы и спустя секунду раздумий следует приказу.
"По-другому ей не выжить. А если умрёт она, то обратно хер меня кто пустит. И если по-другому в бункер не попасть, то о скрытности
На первом этаже слышатся быстрые шаги – видимо Артур подбежал.
Я хватаю рюкзак и кидаю в сторону идущего ко мне военного.
– Ч-что за… – он тут же вскидывает оружие, – Выходи!
– Да-да…, – поднимаю руки и беспрекословно слушаюсь, – П-пожалуйста, не убивайте.
– Что ты здесь забыл, гражданский?!
– Я… я просто искал пропитание!
"Идиоты, лучше бы вам поверить и отпустить"
– Не лги! Всех гражданских вывели ещё во время первых атак! – он прицелился в голову.
– Н-но я говорю прав…, – случайно делаю шаг.
– На колени! Не шевелиться! – орёт военный в сером, полностью закрывающим голову шлеме с четырьмя зелёными линзами.
– П-простите, – мямлю я и следую приказу, – Моя мама… была слишком старенькой, чтобы так быстро уехать. Когда я пришёл за ней, и мы поехали к последнему конвою, на нас напала Третья Сторона. И… и выжил только я.
Протез глаз выдавил слёзы, которые тут же исчезли в стекающем с лица ливне.
– П-пожалуйста, дайте мне спокойно уйти. П-пожалуйста, я хочу жить.
Военный слегка расслабился и сделал шаг назад.
Около десяти секунд он размышлял над судьбой жалкого гражданского, пока наконец не сказал:
– Седьмой, проверь чё в рюкзаке.
– Еда, – ответил напарник спустя минуту осмотра.
– Черт. Может и впрямь отпустить его? – спросил командир передо мной.
"И для вас это единственно верное решение. Только так вы выживете, идиоты"
– М-м-м…, – мычал он в размышлениях, – Пятый, проверь-ка, что за тем стеллажом, где он прятался.
"Сука!"
– Есть!
Вояка подбежал к укрытию.
– Командир, здесь снайперская вин…, – уже начал кричать он.
|Активация аугментации: Жала|
Из локтевых костей выскочили полуметровые клинки.
|Активация аугментации: Кролик|
Из икр выехал механизм и соединился с пятками, превращая ноги в подобие перетянутых стальными мышцами кроличьих лап.
|Активация аугментации: Хризалида|
Кожа покрылась золотистой сеткой.
|Активация аугментации: Хронос|
Процессор в голове заработал на полную мощность, и мир вокруг замедлился в несколько раз.
|Активация аугментации: Инфополе|
Все находящиеся
– А-А-А-А, – командир завопил и схватился за шлем, – ЧТО ЭТО ЗА ЗВО…
Отталкиваюсь от торчащей плиты, за секунду преодолеваю пять метров и скрещиваю руки возле шеи солдата.
Блестящие от дождя лезвия отрубают голову жертве.
"Один"
– С-стреляйте в не…, – сквозь боль лопающихся перепонок кричал Седьмой.
"Два", – жало вылетает из руки и пронзает грудную клетку, – "Что за идиоты разговаривают в бою?"
Слышится первый выстрел.
И первая же пуля пролетает мимо в нескольких сантиметрах от головы.
"Три", – ещё один теряет сознание от нестерпимого звона.
Присаживаюсь, распрямляю ноги и залетаю на трёхметровую колонну, цепляясь жалом за хрупкий бетон.
"Четыре", – вновь распрямляю ноги и стрелой влетаю в голову Пятого, пронзая клинком челюсть.
Отрубленная когда-то голова упала только сейчас – на все действия не ушло и пары секунд.
Пятый скатывается с жала и глухо падает на землю, всё ещё дёргаясь в предсмертных конвульсиях.
Слышится выстрел. Я получаю пулю в ребро, ногу и шею.
"Дробовик, значит", – мелькают мысли при падении наземь
Хризалида успешно останавливает снаряды, однако от кинетической энергии меня это не спасает.
"Пять", – единственный военный с полным комплектом экзоскелета простреливает себе голову.
Я подскакиваю, притягиваю застрявшее в солдате жало и за три скачка по стенам сокращаю дистанцию с подстрелившим меня врагом, уклоняясь от довольно метких выстрелов.
"Шесть", – на подлёте отрубаю ему руку, вонзаю вернувшийся клинок в землю и с трудом останавливаюсь, попутно отрубая и ноги.
– А-А-А-А, – верещал он, держась единственной конечностью за оголённую кость руки.
– Заткнись, – ловкое движение, и клинок рвёт глотку пареньку лет двадцати.
– КТО ТЫ ТАКОЙ? – вопит трясущийся парень без шлема.
– Можно сказать тот, из-за кого и началась эта война.
– Ч-что? ЧТО ТЫ НЕСЁ…
"Семь", – граната на пояснице разрывает его на несколько частей.
– Эх, идиоты, – вздохнул я, – Только замарали.
Клинки въезжают обратно в предплечье, а нога принимает человеческий облик.
– Ещё объясняться теперь, – ноги сами пошли к рюкзаку, – А она ведь полюбому места себе не находит.
Поправляю лямки, беру снайперскую винтовку и спускаюсь на третий этаж, утирая лицо от дождя и краем глаза цепляясь за книжный магазин.