Похоже, он попал. Том 4
Шрифт:
— Я пропал, — продолжил я, — Но как?
— Не знаю. Правда. Тебя невозможно убить — такова воля твоего отца. Поэтому я тебя и ждала. Верила, что ты заберёшь меня из того кошмара, в котором я прожила тысячи лет. А когда увидела, что ты жив, но ко мне не возвращаешься… — Агония поджала красные губы, — Подумала, что просто больше не нужна. Но и забыть в ответ тоже не смогла. Такая дура, — она хмыкнула дрожащим голосом, — Я просто хотела помочь и забыться. Дать бездне меня доломать. Но мы… снова встретились.
Она правда радовалась. Искренне. Уверен, что вот эта счастливая детская улыбка идёт от сердца, и всё, что у неё на лице — отражение её души.
Агония словно маленький, теперь уже счастливый ребёнок, нашедший любимого человечка. Ну а я же…
— Не помню… — не могу найти слов, — Я… совершенно ничего не помню, — смотрю на свои руки, — Чёрт.
Да как так?..
Ну как же, сука, так?
Целая жизнь! Любящая меня семья. Возлюбленная с самого детства… Всё это у меня было, и ничего из этого я не помню!
Да какого чёрта?
Поэтому, обладая божественной силой, всё, чего я желаю — спокойствия, любви и обычной жизни? Потому что просто хочу вернуть то, что когда-то имел?!
— Чёрт, — я взялся за лоб, — Чё-ё-ёрт!..
— Н-не переживай! — девушка сразу запаниковала и аккуратно взяла меня за руку, — Наверное всё можно вернуть? Вспомнить? Наверстать?
Я поднял голову и посмотрел сначала на держащую меня маленькую ладошку, а потом в раскрытые от волнения разноцветные глазёнки.
Твою мать…
Милота-то какая.
Не знаю, может во мне воспоминания говорят, но… рядом с Агонией как-то спокойно? Нет, конечно, она — поехавший демон, кошмарящий человечество вот уже несколько тысяч лет, но какая разница, если она милашка?
Я уже было вырвал руку обратно, но в последний момент понял, что просто не хочу. Её маленькие окровавленные ладошки как-то успокаивали мои — большие и с пульсирующими синими венами.
Так мы и продолжили держать друг друга за ручку. Вернее она меня, а я был и не против.
— Мы идеально друг друга дополняли, — прошептала она, поглаживая мою ладонь большим пальцем, — Кем бы тебя ни считали человеки, но ты — злой бог. Ты строишь на обломках, а не чинишь. И я… была твоей злостью. Твоим гневом. Я брала эту ношу на себя. И так во всём. Ты не давал моей сущности вырваться наружу, а я не позволяла тебе срываться, — она улыбнулась, — Или вот… по домашним делам. Если бы не я, ты бы вообще из дома не выходил! Или… или даже вот… — она покраснела, — Ну вот взять проблемы с моими либидо!
— Э-э-э… что?..
— Я ведь и впрямь демон. Ну, не человек! — она очень резко и по-истеричному повеселела, — И у меня как бы… это… ха-ха, ну проблемы с похотью! Если людям там минут десять надо, то мне… ну… часик, наверное.
—
— Ну ладно, два, — она явно начинала сходить с ума, — Ха-ха, н-ну ладно, вру. Блин, чего это я?! Ладно. Пять где-то. Д-да, пять часиков мне в самый раз! И кто, если не человек с бесконечной выносливостью мог бы меня удовлетворить, да?! ДА?! — она схватила мою ладонь обеими руками и, вся покрасневшая, бешено на меня посмотрела.
Я испугался.
Мама…
— А… кхм. Ой, — она села обратно и снова понурилась.
Ну, теперь понятно, что я делал всю ночь перед тем, как нашёл розовые волосы в кровати. Этот момент, как и призыв на арене, мы уже обсудили.
Призыв — людей похожих много, не в каждом же Вортекса видеть. Жаркая ночка — воспоминания туманны и непонятны, и мы вообще сомневались, что она была.
Но теперь-то сомнений не осталось. Думаю, это мои воспоминания частично пробудили симпатию к Агонии, из-за чего всё это и произошло.
Но мне всё ещё тяжело поверить, что все эти странные чувства внутри меня — канон. Что у меня была возлюбленная. Что она и сейчас есть! Вот она, сидит передо мной! Окровавленная, исхудавшая и раненная, но живая, и даже почти счастливая.
Всё это похоже на сюр. И это проблема, на которую я не могу закрыть глаза.
— Я ничего не помню. Я… не знаю, что об этом всём думать, — прошептал я, погружаясь в размышления.
— Понятно, — поджала губы девушка, — Тогда, наверное, и впрямь забывают то, что не…
— Но! — я перебил её, на что Агония подняла глаза, — Если ты не против, если готова смириться с тем, что я амёба без памяти… — я сжал её ладошку в ответ и посмотрел в разноцветные глаза, — Я бы хотел попробовать всё сначала. Ну, попытаться. Хотя бы узнать тебя получше.
Она замолкла и широко распахнула глаза. Её рука задрожала.
— П-правда?.., — она аж нахмурилась.
— Ага, — кивнул я.
— Правда-правда? — её глаза заблестели.
— Правда-правда.
Она резко вздохнула, прикрыла рот ладошками и подскочила.
— Ха-ха, ура-а! — девушка запищала и запрыгала на месте, — Е-е-е-е, ха-ха, ура-а-а!
Она прыгала, топала босыми ногами и смеялась. Счастье, облегчение, надежда — всё это из неё пёрло неостановимым потоком, который не мог не подействовать даже на такого, как я.
Наблюдая за счастьем простого мирового бедствия, я невольно улыбнулся.
— Я так рада, — она остановилась и вытерла выступившую слезу, — Боже, я сейчас заплачу, хе-хе, — она хныкнула вместе со смешком.
Не знаю, как это остановить. Да и не хочу, наверное. Столько радости от пары слов я ещё никогда не видел. Я даже запереживал насчёт её ног — она так часто и так сильно скакала на месте, что острые камни наверняка вонзались в её босые ступни.