Поиграем с Лайм

Бриллиантовая Рафаэлка

Поэтому проще волков погонять.

Чем, в принципе, Лайм и стала заниматься весь остаток ночи — искать местных хищников и стараться засунуть их как можно глубже в себя. Других представителей белковой жизни достаточных размеров в лесу, судя по всему, не водилось. Ну, или имело хоть какие-то зачатки разума, а потому прятались в норах задолго до появления голодной воительницы.

Спустя три часа бесцельных блужданий по бескрайнему и темному лесу, окончательно умотавшись, Лайм вновь вышла на вытоптанную полянку и села на все тот же пенек. Надоедливый разум

колдуна перестал изображать из себя кита в брачный период, но ноющее чувство голода так никуда не ушло. Приутихло, да, но все еще продолжало сверлить нутро.

Тяжело вздохнув, Лайм икнула и в очередной раз выплюнула облезший волчий хвост. Это был уже пятый за ночь. По какой-то неведомой причине, этот элегантный элемент волчьей анатомии был единственным, который не хотел разлагаться на энергию и опыт. Так же один раз попалась золотая монетка, но она полетела через плечо вслед за хвостами — зачем Лайм в лесу деньги?

Мики, кстати, так же хвосты не трогал. Он охотился по своим правилам и на свою добычу, габаритами поменьше, а хвосты лишь пренебрежительно обнюхивал и, морщась, прикапывал листьями. Этот тоже не оказался исключением.

— Э, не трож, кыш, мое! — прервал его санитарно-гигиеническое занятие молодой парнишка в кожаном доспехе, неожиданно выскочивший из чудом сохранившихся кустов. Приблизившись к заветному волчьему хвосту, он пнул белошерстного грызуна в бок, отгоняя от добычи. Ну, точнее, скорее попытался пнуть, но тот был слишком шустрым, а парень слишком неуклюжим. Дешевый, потрепанный солдафонский сапог в холостую вспорол воздух, и незваный гость пятиконечной звездой распластался на грязной земле.

Чем вовсю воспользовался Микки, в мгновение ока оказавшись у него на груди, растопырив острые когти и яростно шипя на обидчика.

— А-а-а! Кыш! Пошел! Пошел!!

— Ну что тут случилось? — Лайм медленно подошла к недоделанному рыцарю и посмотрела на него сверху вниз. Не забыв слегка подправить растекшуюся фигуру, конечно же. Ну и поставив элегантную ножку ему на живот, чтобы не сбежал раньше времени, — Что тебе надо от маленького милого пушистого зверька?

— Ничего мне от него не надо, — чуть ли не переходя на фальцет, ломающимся голосом пропищал рыцарь, когда Микки демонстративно замахнулся лапкой у его носа, — Пусть волчий хвост отдаст и все. Он мой…

— Что, захворал, волчонок?

— Почему?

— Ну, раз хвост отпал. Лапы, случаем, не ломит?

— Лапы? Что? Хвост лежал на земле, а значит ничей, так? А мне для задания нужно. Так что хвост мой. Все законно.

Микки опять замахнулся лапкой, от чего трусливый рыцарь снова заверещал — пушистому нравилась новообретённая власть над высокими смертными.

— Ладно, Микки, успокойся, — Лайм погладила того по шерстке.

Микки, будто неохотно, убрал когти. Но прежде чем спрыгнуть с поверженного и морально униженного врага, он дважды залепил по щекам своим пушистым хвостом, тем самым закрепляя свою безоговорочную победу.

Лайм так же убрала ногу с живота рыцаря, чем тот тут же воспользовался, резво вскочив на ноги и схватив

непереваренный волчий обрубок. Звякнул маленький колокольчик, судя по всему, где-то в голове рыцаря, но тот не обратил на этого никакого внимания. Ибо теперь, стоя в полный рост, он мог полностью рассмотреть Лайм в лучах струящегося сквозь кроны лунного света.

И у того отпала челюсть.

— Ах…

Лайм немного застеснялась. Она знала, что буквально неотразима — сама себя такой сделала, но чтобы мужчина вот так вот, за секунду, и потерял дар речи?

— Ты… ты… — парень все старался справиться с волнением, но безуспешно, — Ах… ты…

— Да? — кокетливо поморгала глазками Лайм.

— Ты… ах…

Красотка покрутилась, показывая себя во всей красе и с самых удачных ракурсов, после чего смущенно закусила пальчик.

— Да, да…

— Ах… ты… — недорыцарь стал шарить по себе руками, то ли пытаясь стянуть с себя кожаный доспех, то ли ища что-то, — Ах… ты… дьявольское отродье!

— Ой, ну прекра… — начала было Лайм, но только секунду спустя до нее дошел смысл произнесенных слов, — Стоп, что?

— Монстр! Тварь! Да я тебя сейчас…! — Недорыцарь все же окончательно вспомнил, что меч, обычно, покоится в ножнах на ремне, а не где-то на груди, после чего с лязганьем вытащил смертоносное оружие и замахнулся на опешившую Лайм, — Зарублю тебя, чудовище, к чертям собачьим, во имя Короля Рафляндии!

Увы и ах, но обиженная в самых честных чувствах женщина пострашнее даже голодной. И особенно если она бывший желатиновый куб.

Движением руки Лайм достала из себя заветный кинжал и, благодаря прокаченному еще в пещере навыку одноручного оружия, легко парировала слабенький удар молодого рыцаря. От соприкосновения старой железяки с магической сталью во все стороны посыпались зеленые искры, и клинок первого обуяло рыжее пламя.

— А-а-а-а! — завопил в панике рыцарь, размахивая над головой горящим мечом, пока сам же и не заехал им себе по непокрытой голове.

Чбоньк. Короткая вспышка, звук порвавшейся струны, и все, нет больше рыцаря. Даже тела его не осталось — исчезло сразу же, стоило ему коснуться земли.

«Плюс пять опыта, — отрапортовал хор недопереваренных голосов в сознании Лайм, — и… что пятнадцать на дайсе значит? О, и перк «Парирование» первого уровня.»

Лайм хмыкнула.

«Уррр…» — вновь утробно заявил о себе разум колдуна.

С тоской в глазах Лайм посмотрела на жалкую кучку из дырявых доспехов и все еще пылающего меча на месте смерти недорыцаря. Она с удовольствием бы полакомилась его все еще горячим телом — а что, мясо есть мясо, не пропадать же добру, — но именно что тела на поляне не осталось.

Взяв горящий меч за рукоятку, Лайм сгребла горку листьев и веточек с полянки и воткнула в нее клинок. Импровизированный костерок весело затрещал, даруя темному и страшному лесу немного тепла и уюта.

Усевшись, Лайм решила наконец уделить минутку на подумать, что же ей делать дальше, но юркий Микки проворливо устроился у нее на коленях, тихо заурчав от теплого огня.