Поиграем?
Шрифт:
— Может, чай? — канючит копия моей Маши.
— Спать, — непреклонно повторяет Женя, от чего начинает выводить меня из себя. Что это за отношение к ребенку, которого полчаса назад пытались изнасиловать? Девочка же, на удивление, слушается и, выключив свет в ванной, заходит в комнату, снимаемую Беляшовой.
— Зря ты так.
— Как?
— Грубо. Ты же девушка. Должна знать про ласку, поддержку и прочее. Ее пожалеть надо, а не орать. Не ожидал от тебя такого.
— Не надо указывать, что мне делать. Это вы в
— Да я еще не думал воротить, не видел даже толком ничего.
— И не увидите, если будете мне указывать на то, как себя вести.
— Тебя что так расстроило, что я сделал тебе замечание в больнице?
— Да, задело. Вы могли сказать о моих косяках наедине, а сделали это специально при больном. И мы оба знаем с какой целью.
— С какой?
— Я не буду на это вестись. Надоели уже ваши манипуляции, — вскидывает руку вверх.
— Неси табуретку и фонарик.
— Зачем?
— Чтобы лампочку вкрутить, не тормози.
— Вы серьезно?
— Неси, — несдержанно бросаю я.
— А фонарь зачем?
— Чтобы выключить свет. Я, конечно, понимаю, что ты любишь искры между нами, но мне на сегодня хватит.
Чувствую, как мою спину прожигают взглядом. И это забавно. Удовлетворившись ярким светом от лампочки, слезаю с табуретки. Перевожу взгляд на Женю. Молчит, но смотрит на меня внимательно.
— Что?
— Да так.
— А все же?
— Правду?
— Жги. Нет, поджигай, — усмехаюсь в голос.
— Я хотела, чтобы вас все-таки как-нибудь или шандарахнуло током, или вы не смогли прикрутить лампочку и оказались рукожопым мужиком в хозяйстве. Не случилось.
— Подожгла, так подожгла, но я уже боюсь твоей патологической честности, Женя. Знаешь, можешь иногда врать.
— Иногда?
— Например, в будущем можешь иногда симулировать, чтобы я не пал духом как мужик. А то я прям так и вижу, как ты мне говоришь в процессе: хочу, чтобы у тебя не встал. Чтоб у тебя не встал, рукожопый.
— И причем тут мои хотелки?
— Так ведь не встанет от страха. Да расслабься, Жень. Чего ты такая напряженная? Лицо попроще, — поддеваю кончик ее носа. — Я шучу. От части, — быстро добавляю я. — У меня было столько возможностей сделать тебе гадости. Я их сделал? — молчит. — Ну так заканчивай. Давай, ты поить меня там чем-то хотела.
— Сначала бровь, а потом чай. Пойдемте на кухню.
Кухня… м-да, тут развернутся негде. Хотя в данном случае это мне на руку. Женя ставит чайник и тут же отпивает какой-то напиток красного цвета.
— Сколько здесь метров?
— Пять.
— Надо же, не подумал бы. Был уверен, что значительно больше.
— Неужели? — разворачивается ко мне и ставит передо мной пустую чашку. А следом идет тарелка с объемным куском
— Почти. Пять и две десятых.
— Ну да, это, конечно, меняет дело. По поводу ваших пакетов, не хочу, чтобы вы что-то там себе придумывали. Забирайте их с собой, — указывает взглядом на стул. — Приносить мне одежду — это вообще уже ненормально. Кем вы вообще меня считаете? А хотя не отвечайте, — вновь вскидывает руку вверх. — Я и так знаю. Продажная девка. В общем, заберете их потом.
— Почему я тебе так типа не нравлюсь? — демонстрирую кавычки.
— Без типа. Потому что вы сильнее меня. А мне не нравится быть слабой, — ставит на стол два флакончика, с перекисью и антисептиком.
— Женщина должны быть слабой. Хотя бы для вида. Или для своего мужчины.
— Вы не мой мужчина. И никогда им не станете.
— Это всего лишь вопрос времени. Фишка только в том «когда» и «насколько».
— Что вы употребляете, чтобы быть настолько самоуверенным?
— Дай подумать…, — приподнимаюсь со стула и становлюсь напротив Жени. — Ммм… а получается ничего. Я таким стал в процессе жизни.
— Завидую вам.
— Было бы чему.
— Вы сами? — указывает взглядом на ватный диск и флаконы.
— Нет, конечно. Ты.
— По поводу моей сестры, — спустя несколько секунд Женя нарушает молчание, как только подносит руку к моему лбу. — Я ее знаю с пеленок. Знаю каждую ее эмоцию и то, как она себя поведет. Да, в последнее время мы видимся реже, но я ее знаю как облупленную. Ее не надо сейчас жалеть, она улыбается, обязательно какую-нибудь ерунду будет нести, а через час, может, два на нее накатит. И вот тогда будут осознанные слезы и нужная поддержка, а не сейчас.
— Не надо передо мной объясняться.
— Я и не думала, — оно и видно. — Кстати, за лампочку тоже спасибо. Может, в подъезде тоже поставите?
— Может, тебе еще и обои поклеить?
— Это уже слишком. Не стоит. Остановимся только на лампочках.
— Если будешь хорошо себя вести, то на предстоящий юбилей нашего отделения, подарю тебе вкрученные лампочки. Ну что там, до свадьбы доживет? — быстро перевожу тему.
— Нет, — уверенно заявляет Женя.
— Как так? Там что все так плохо?
— До вашей свадьбы не доживет, потому что вам она не светит, — перевожу взгляд на Женины губы и понимаю, что она хочет улыбнуться. Так-то лучше.
— Без ножа режешь, — усмехнувшись, произношу я, смотря за тем, как Женя отстраняется от меня.
Скидывает ватный диск и замирает, подняв на меня голову. Кажется, мы впервые смотрим друг на друга вот так. Признаться, я был уверен, что Женя не выдержит моего взгляда. Давно уже заметил, что она редко смотрит на меня и уж тем более мне в глаза. А сейчас смотрит. Я же как загипнотизированный останавливаю взгляд на ее губах.