Поиграйте с Женечкой
Шрифт:
— Я ОЧЕНЬ опаздываю! Потом.
— Когда?! — начинает его нести. — Ты приедешь опять к ночи и снова спрячешься в койку к своему «Грустному»! — пытаюсь вырваться, но он только крепче сжимает мои запястья.
— Да о чем нам говорить-то?! — срывает меня.
— О нас…
Топит его безнадегой и тоской, а еще потусторонним туповатым упрямством. А я ОПАЗДЫВАЮ.
В голове взрывается.
Сжав кулаки я позволяю себе внутренне проораться.
— Сашка! — отбирая у него из рук, выхваченный рюкзак, я пытаюсь найти слова.
Но, слова бесполезны. Он хочет слышать только
А мой голос он любит.
Безнадежно покачав головой, я отбираю рюкзак и вылетаю из-под арки КПП. Конечно же, он идет за мной.
— Женя! — перехватывает он меня снова, разворачивая к себе.
Мляяя… Сцена при Аронове! — меня трясет от раздражения.
Ну, хоть не слышит! — оцениваю я расстояние до машины.
Сашка держит крепко.
— Меня человек ждет! — пытаюсь я отрезвить его.
— Подождет, б**ть, твой «человек»! — переходит он на крик.
Если бы это был не Сашка, а кто-нибудь другой, я бы уже…. Но это Сашка. С ним я не чувствую себя свободной. Его тяжелые чувства ментально связывают меня. Очень тяжело делать ему еще больнее, чем уже есть.
Как же вырваться из этого!?
— Пусти! — рявкаю я, выкручивая свою руку из его захвата.
Он перехватывает вторую и уже рефлекторно немного выкручивает запястья, пытаясь зафиксировать меня.
Хлопок дверцей машины.
Оооо…
— Ничего не будет, понимаешь?! НИ-КОГ-ДА!
— Я люблю тебя!
— Замолчи!
— ПРОСТО ПОСЛУШАЙ МЕНЯ!
— Не хочу ничего слышать! — скручивает меня. — Не надо мне этого говорить!
Меня трясёт от его эмоций. И тошнит. И накрывает волнами тупой боли где-то в районе солнечного сплетения. Я судорожно пытаюсь вырвать свои руки, загибаясь под его отчаянным и пронзительным взглядом.
— Не надо, пожалуйста! — но в запале он еще сильнее выкручивает мои руки.
Спиной я чувствую подошедшего сзади Олега и его руки ложатся на мои запястья поверх Сашкиных. Он тянет на себя, не позволяя тому больше выкручивать их.
— Ты делаешь ей больно, — уверенный и спокойный голос. — Если намеренно, то я отпущу, и можешь продолжить.
Сашка замирает, поднимая глаза на Олега, и тут же ослабляет хватку. Его плечи опускаются, на лице появляется горькая неуверенная усмешка. Он уже наблюдал пару раз, как Олег привозит или забирает меня.
— Кто ты ей? — глядя в глаза Олегу.
Я никогда не отвечаю по существу ему на такие вопросы. Ни про Даню. Ни про Олега. Это не его дело.
— Тебя не должно это беспокоить. Тебя должно беспокоить, кто ей ТЫ.
— Я люблю её…
— Уверен, что не ты один, — беззлобно усмехается Олег, — но право касаться женщины твоё чувство не дает. Это право дает только её желание, чтобы ты касался. Она желает этого?
Сашка отчаянно качает головой:
— Нет.
— Тогда не касайся.
— Что же мне делать? — он словно ломается внутри, доверчиво глядя на Олега.
— Люби… — медленно оттягивая мои запястья из его уже расслабленной хватки, пожимает плечами Олег. — Это твоё право. Этого у тебя никто не отнимет.
Тихонечко толкая меня
— Олег.
— Александр, — неуверенно пожимает тот.
— Крепких нервов тебе, Александр.
Обгоняя меня, Олег открывает мне дверь, и я практически падаю на сиденье.
Судорожно вздохнув, я отпускаю своё тело в краткую и необходимую мне сейчас истерику, которая, как мне кажется, поможет избавится от всех тех ощущений, которыми изнасиловал меня Сашка.
Секунд через десять, когда меня почти уже судорожно переколотило, Олег садится в машину, за руль. Меня всё еще потряхивает. Зажмурившись, я несколько раз глубоко вдыхаю. Но кислорода не хватает.
— Открой окно, пожалуйста, — сглатывая ком в горле. — Тошнит…
Открыв бардачок, он достает мне пластиковую бутылку с водой, откручивает крышку, протягивает. Стекло с моей стороны скользит вниз.
— Не нужно так остро реагировать, Женечка, — качает он головой.
— Несъедобно… — жалуюсь я, точно зная, что он понимает.
— Я понимаю, — его взгляд теряет фокус. — Давно он так?
— Второй год…
— Потерпи. Он скоро сломается и успокоится. И ты снова будешь свободна.
— У тебя было так?
— Было… — морщится он.
— Расскажи.
— Я, Жень, так уж вышло, никогда не влюблялся и не чувствовал особой привязанности к женщинам. Я, вообще, далёк от всей этой ванили… Но… Когда я был молод, я встречался с одной женщиной. Мы были любовниками — только секс. Наши отношения были изначально созданы на этих условиях. Я был откровенен с ней, не обещая ничего большего и не желая этого от неё. Это длилось больше года… не помню сколько… И через какое-то время легкость ушла, и меня начало что-то напрягать. Не буду вдаваться в подробности. В очередную нашу встречу она сказал мне, что любит… И уже очень давно. И я не знаю, что со мной произошло тогда. Просто её потребность… Бл*ть! — передергивает его. — Я чувствовал себя обманутым — потому что она создала разность потенциалов в наших чувствах, и я оказался ментальным должником… Ты понимаешь меня? — я понимаю… — Она хотела большего, чем просто секс. А у меня не было ничего для неё. Она не позволила мне остановить все в самом начале, и не задолжать ей. Она ожидала от меня возврата этого долга в виде чувств. И тогда, подчиняясь её потребности и под давлением этого ментального долга, я сымитировал для неё нечто большее. Это было омерзительно. Я чувствовал себя изнасилованным. Но и не дать ей этого я тогда не мог. Видеть её после этого я тоже не мог. Меня тошнило от неё…
Мы молчим, глядя в лобовое…
— Спасибо, Олег.
— М?
— За понимание.
Кивает, опуская взгляд.
— А с Крис?
— С Крис судьба уберегла нас обоих от таких… невкусных раскладов. Поехали?
Мне хочется это сделать и я делаю. Перехватываю с руля его руку и подношу к своим губам, целуя его пальцы.
— Ты прекрасен. Спасибо что ты существуешь. Зверь моей породы.
Отпускаю.
— Боюсь тебя разочаровать…
— Не бойся. Поехали.