Поиск-85: Приключения. Фантастика
Шрифт:
— Когда мы свалимся в пропасть… — Эли передразнила его. — Ты трусоват, как я вижу.
Они познакомились в городе на теннисном корте неделю назад и почти ничего еще не знали друг о друге.
— Я был летчиком-испытателем! — Карлейн прибавил скорость, и машина, взметнув снежную пыль, протаранила пересекавший дорогу сугроб. — Мне доводилось падать! И не для того я чудом остался жив, не для того стал инженером, чтобы сегодня…
— В такой счастливый для меня день свалиться в пропасть! — закончила Эли. — Ты сыт опасностями, а я нет! Меня влекут всякие запретные места, как усадьба моего дядюшки. Вон, кажется, и она… Я тут ни разу не была — маршрут изучила по карте. Дядя никому не позволяет сюда наведываться. Если он узнает, что мы здесь были…
— То упрячет тебя в нервную клинику, а ко мне подошлет наемных убийц! — с улыбкой заключил Карлейн.
Они въехали на каменистую площадку, окруженную проволочной сеткой, и остановились перед обветшалым двухэтажным зданием.
Был уже вечер; вдруг густо повалил снег, и стало совсем темно.
— Осторожно! — крикнул Карлейн. Девушка чуть было не скатилась с полуразрушенных, обросших льдом ступеней высокого крыльца. Карлейн развернул машину и осветил фарами вход.
— Это дядюшкина берлога, мы не сбились! — Эли ткнула пальцем в пластинку на двери. — С детства мечтала сюда попасть! Тут произошла одна история… Я верила и не верила… Теперь, кажется, верю. Ну и местечко! Все не собралась взглянуть — подходящий спутник не попадался. — Она смешливо оглянулась на Карлейна. — Летчик-испытатель, который не страшится пропастей!
Подойдя, он разобрал на изъеденной ржавчиной пластинке: «Санаторий доктора Шимона».
— Шимон — прежний владелец этой берлоги, — пояснила Эли. — Его здесь нашли умирающим, с перебитой шеей… Сейчас ты услышишь страшно таинственные вещи…
— Здесь, на этой стуже?!
Инженер пнул тяжелую дверь. Эли хихикнула, вынула из кармана связку ключей.
— Дубликаты! Знаешь, сколько я охотилась за дядюшкиными ключами, пока удалось сделать слепки?
— Авантюристка!
Ни в одной комнате нижнего этажа не оказалось электрических лампочек. Освещая путь карманным фонариком, Карлейн и Эли поднялись наверх и очутились в холле перед двустворчатой дверью, украшенной резьбой. Дверь была заперта, девушка подбирала ключ, а Карлейн, поводив лучом фонарика по мрачному холлу, обнаружил у стен ряд деревянных стульев и кресел.
— Топливо есть, дело за камином. Ведь спальных мешков мы не захватили…
— Хоп-ля! — вскрикнула Эли. В комнате внезапно зажегся свет; с высокого потолка свисала люстра, обернутая покрытой пылью материей. — А вон и камин! Как интересно! Я видела только стилизацию под камины.
Комната была обширна, это был зал; совершенно голые стены, покрытые вишневой штукатуркой, сохранявшей какой-то странный блеск, хотя она не обновлялась, по-видимому, много лет.
— Я был уверен, — сказал Карлейн, — в этом уютненьком логове вообще нет электричества. А это что — сувениры из Африки?
На круглом столе посреди зала располагалась целая скульптурная группа: фигурки людей высотой сантиметров тридцать — резьба по кости. Вокруг восседающего на чем-то вроде трона стоят в несколько рядов коленопреклоненные. Один, выдвинувшись, протягивает владыке щит или поднос с горкой плодов. В скульптурках было что-то необычное. Приблизившись, Карлейн и Эли на миг невольно замерли. Все коленопреклоненные, кроме держащего поднос, обезглавлены, на подносе сложены пирамидкой не плоды, а мастерски выполненные человеческие головы. По столу вокруг группы надпись:
«Вот ум их живой для тебя, и да прирастет к твоему, и будет у тебя, как сорок сих голов».
— Штучки Шимона… — прошептала Эли. — Я слыхала, он забавлялся лепкой, резьбой: отдыхал от своей науки… Мне кажется, он испустил дух здесь! — Она огляделась. — Самый подходящий интерьерчик…
— У этого Шимона был извращенный вкус. Я о его поделках — не о камине. — Камин был полон дров, и Карлейн потирал ладони; под дрова даже сунута газета — лишь поднеси зажигалку… А потом Эли приготовит еду. Все-таки совсем неплохо, что ей пришла идея приехать сюда! Последнее время его голова была забита конкурсной работой, он видел одни лишь тренажеры, компьютеры, чертежи. Теперь от этого можно отключиться.
— Давай твою ужасную историю. — Он любовался, глядя, как языки пламени облизывают поленья.
— Сначала сделаем вот так!.. — Эли подбежала к выключателю, люстра погасла. Ночь была так черна, что окна угадывались только по дребезжанию стекол под напором ветра. Усаживаясь возле друга на рюкзак с консервами, девушка прошептала: — Смотри! — В отблесках пламени стены казались облитыми кровью. — А тогда, говорят, в этих местах водились волки. Представляешь, сейчас еще б вой волков?.. Ни разу в жизни не слыхала, так жалко!.. Тетушка рассказывала, тогда носили прическу а-ля гарсон, танцевали такой миленький танец… — Эли щелкнула пальцами. — Кукарача! И летали дилижансы.
— Дирижабли, — поправил Карлейн. — Ты, наверно, говоришь о двадцатых годах.
— Ну вот, в то время в этом особняке и обосновался доктор Шимон.
Скоро, по словам Эли, этот до того никому не известный доктор стал знаменит в высокопоставленных кругах. Он якобы исцелял самых сложных нервнобольных, к нему стали обращаться лица, страдавшие такими психическими аномалиями, которые тщательно скрывали от посторонних. Потом выяснилось — среди его клиентов были и государственные деятели. Поскольку лечиться предпочитали негласно, он и купил для санатория такую укромную усадьбу. Доктор драл сказочные гонорары, лечиться у него могли только богачи, но он делал исключение для особо одаренных людей — ученых, актеров, художников… Они приезжали к нему даже из-за границы.
Между тем страну поражает эпидемия небывалых афер и ограблений: преступники надувают опытнейших финансистов, чиновников, проникают в прекрасно охраняемые банки, в самые труднодоступные сокровищницы. Полиция, все частные детективы страны ищут, за что зацепиться, но следы, по которым они пускаются, ложные. Страна в панике. Министра юстиции требуют отправить в отставку.
— И вдруг в одну ночь… — Эли прислушалась: ветер бешено бил в толстые стены. — В такую же, наверно, ночь, как эта, сюда бурей занесло дирижабль. Его ударило о крышу дома, один из пилотов уцелел — сквозь проломленную крышу он свалился прямо в комнату… Он звал на помощь, полз из комнаты в комнату, пока не наткнулся на доктора… Представь… — Девушка обняла друга. — Из бури, с неба ты падаешь в эту берлогу, добираешься до этого жуткого зала, а в нем кто-то корчится и хрипит на полу…
Шимона убил, как из его предсмертного бреда понял пилот, приемный сын со странным именем Таран. Он был тот самый преступник, за которым безуспешно охотились. Оказалось, доктор изобрел какой-то невероятнейший способ выкачивать из людей их жизненные силы, таланты: он концентрировал их в своем приемыше. Нижние комнаты санатория были полны немощными, слабоумными старцами — все, что осталось от выдающихся мыслителей, изобретателей, гениев искусства. Доктор заманил их, гарантируя легкое излечение от бессонницы и прочих недомоганий, на которые обычно жалуются люди умственного труда.