Поиск дорог
Шрифт:
Она не только не захотела совместного будущего, но и отказалась от всего, что у них было. Вместе с этой лилией вычеркнула из своей жизни, отослала ему. На хранение.
И он будет хранить. Потому что не сможет забыть биение сердца каждый раз, когда видел ее. Тот трепет и восторг, который охватывал его, когда прикасался к ней. Чувства, разрывающие душу. Нити, связавшие их среди голубых цветов и зеркальных озер, которые он не в силах был разорвать.
В конце семидневья Димостэнис получил новое письмо. Теперь оно было подписано, заверено печатями
В послании было сообщено, что новому наместнику северной квоты выделяется десяток карателей, столько же «летунов» для устранения возможных беспокойств, пять сотен солдат из регулярной императорской армии и сотня вольнонаемных, из которых он может взять себе нужное количество для формирования личной гвардии, остальных отправить в Эшдар, отстраивать крепость, укомплектовывать новый гарнизон и укреплять границы.
Письмо было как ушат холодной воды, вылитый на голову в морозный день и заставило задуматься над новым вопросом. Что собственного такого необычного произошло в его жизни, из-за чего он так убивается?
Его всего лишь предали.
Друг, с которым минула большая часть дней его прошлой жизни и любимая, с которой он хотел провести будущую.
В положенный срок новый наместник северной квоты и его сопровождение выдвинулись в сторону Рогдара[1].
— Приветствую, сэй! — Кладис почтительно приложил левую руку к правому плечу. — Рад снова быть под вашим командованием.
Дим в ответном приветствии кивнул головой.
— Где ваши лейтенантские нашивки? — он был удивлен, увидев офицера, приставленного всего лишь к десятку.
— Потерял в драке, — доложил ему «летун».
— Вам не хватило их в Эшдаре?
— Мне-то хватило. Видимо, другим скучно.
За дни, проведенные в дороге, Дим сумел рассмотреть и другие знакомые лица, что вызвало недоумение и рой домыслов, возникших в его голове. Когда же среди вольнонаемных он заметил и Дариса, то понял, что все его вопросы нуждаются в немедленных ответах.
— Капитан, что происходит? — он пригласил офицера в свою палатку, для прояснения некоторых моментов.
— Уже не капитан, — сверкнул воин единственным глазом, указав на отсутствие отличительных знаков. — Вольнонаемный Дарис, сэй! Списали из-за ранения.
— Это все из-за суда? — открыто спросил Димостэнис. — Из-за того, что вы дали не те показания?
Бывший капитан едва заметно усмехнулся.
— Помните, когда в первую кампанию, вы прививали нам понятие о войсковом товариществе? Об узах дружбы, доверия, единства. Что воин должен свято верить в того, кто стоит с ним плечом к плечу и доверять как самому себе. Это все из-за этого. Как можно сначала чувствовать это плечо, а потом предать?
— Дарис, поверьте мне, — Дим сдержанно улыбнулся, — большинство не обращают внимания на такие мелочи.
— Поэтому мы и не в большинстве. Вы знаете, тех, кто вернулся из нашего северного похода, расформировали и распределили по разным военным частям?
Нет, не знал. Однако в который раз вспомнил злые, невольно вырвавшиеся слова, которые он бросил императору. О том, как тот боится, что Дим может занять его место. Неужели Аурино всерьез думает, что ему это надо? Что он может претендовать на престол?
— Многие готовы служить под вашим началом. Люди уважают силу и тех, кто может защитить их. Если вы пожелаете…
— Никогда! — резко перебил его Дим. — Никогда не смейте произносить вслух, то что вы пытались сказать. Иначе вас уже никто не сможет защитить.
… Такие как вы умеют наживать себе врагов, но также умеют находить друзей. Те, кто раз поверит, больше не отвернутся, и готовы будут следовать до конца своих дней. Вам это знакомо, Димостэнис?..
Не к месту и не ко времени всплыли в памяти слова князя Эардоре.
Вот только насчет друзей и последователей это не к нему. Пока у него лучше всего получается соответствовать первой части высказывания. И прибыв на север, он вновь доказал это.
Правящий наместник и элита севера не были согласны с указом его величества. Почти десять суток держался осажденный дворец, и когда мятеж был подавлен, управляющий квотой и ближайший круг в сопровождении карателей были отправлены в столицу для того, чтобы предстать перед высшим императорским судом.
— Капитан, а вам непременно нужно ехать в Эшдар? — поинтересовался Дим в первый же вечер, как они заняли резиденцию и объявили об официальной смене власти.
— У меня контракт, сэй.
— Вы не хотите заключить новый? Мне очень нужен начальник гвардии.
Дарис приложил руку к плечу.
— Тогда приступайте немедленно. Завтра с самого утра возьмите Кладиса и еще кого-нибудь из «летунов», отправляйтесь в крепость. Узнаете, как обстоят там дела, а заодно доставите мне сюда Смайлса.
Пора начинать отстраивать этот мир заново. А заодно и свою жизнь.
Потом произошло несколько покушений, два, из которых закончились полным провалом, третье — небольшой царапиной на шее. Для самого Димостэниса, которого за последний ар столько раз пытались отправить к Вратам Зелоса, это были ничем не примечательные события. Для начальника личной охраны отправной точкой, чтобы забить тревогу и приставить к нему охрану.
Слегка разобравшись с первоначальными делами в новой должности, Дим решил, что пора заняться тем, что его так сюда влекло. Тайнами. Здесь он надеялся получить ответы на свои многочисленные вопросы.
Димостэнис нанес визит в один из трех приютов, о которых говорил ему Пантерри. На окраине Рогдара. Дом «Разбитых сердец». Правда, попав внутрь, он ни разу не встретил какого-либо упоминания об этом таинственном знаке.
Воспитанников приюта было не так много. В основном мальчики и девочки до четырнадцати аров. Около десятка младших. И несколько новорожденных.