Поиск Истины, Добра и Красоты. Метафизическая поэзия
Шрифт:
Жизнь сама по себе бессмысленна. Она осмыслена, только если вы можете петь песню вечности, если вы можете стать ароматом божественного, цветком лотоса – бессмертным, вневременным, бытием. Если вы можете стать чистой любовью, чистой красотой, чистым благом этого существования, только тогда жизнь имеет значение. Остальное несущественно. Это подобно пустому холсту: можно продолжать тащить его всю вашу жизнь, ничего не изобразив, и можно умереть под этой тяжестью. В обоих случаях суть одна и та же: нет даже попытки что-то нарисовать на пустом холсте!
Смысл жизни должен создаваться; он не дается готовым. Всем дана свобода, всем дано творчество, всем дана
Мир крепко спит и люди наслаждаются своими снами. Они украшают свои сны, они делают их все более красочными, они делают их психоделическими. Тогда приходит человек, который начинает выкрикивать на крышах: «Люди! Проснитесь!» Спящие чувствуют обиду, они не хотят просыпаться, потому что они знают, что как только сон пройдет, они останутся со своим несчастьем и страданием, и ничего больше. Они даже не осознают, что за их несчастьем стоит источник радости, что он может быть найден. Когда бы что-то, подобное бодрствованию, ни случалось с ними, они всегда находят себя абсолютно нищими, страдающими и несчастными. Поэтому они всегда хотят быть занятыми чем-то посторонним или погруженными в Ничто, Нирвану, в счастье, в буддизм. Цель всех этих погружений одна – отключиться, погрузиться в забытье, в сон, в невменяемость, отказаться от себя.
Мир крепко спит, видя сны, а мудрец, подобно Сократу, стремится разбудить людей. За это они его приговорили к смерти. Точно также поступили с Иисусом Христом, когда казнили его распятием. Они не знали, как им можно помочь, как обрести спасение? Сократ видел спасение в знании добродетели и подчинении законам добра и зла. Иисус, напротив, видел спасение в воскресении, в жизни вечной, но ученики этого пути тоже не знали, поэтому не понимали, что владеют бессмертным сокровищем – душой, которая должна быть защищена и охраняема.
Иисус бескомпромиссен; это создает беспокойство. Он не может идти на компромисс. Истина не может совмещаться с любой ложью, удобной ложью. Иисус кажется очень асоциальным и временами антиобщественным. Он никогда не исполняет никаких ожиданий толпы – он не может подчиняться толпе; он здесь не для того, чтобы следовать за вами. Есть только один путь: вы можете следовать за ним, если вы хотите быть с ним; иначе заблудитесь! Он не может выполнить ваших ожиданий. Ваши ожидания нелепы. Ваши ожидания – выражение неосознанности и слепоты. Какое они могут иметь значение?
Иисус всегда бунтует, восстает против традиций. Это создает беспокойство. Он никогда не принадлежит прошлому; на самом деле, будущее принадлежит ему. Он всегда опережает свое время, он есть новое рождение Бога.
Всех этих вещей достаточно для общества слепых, безумных, жаждущих власти, амбициозных личностей, эгоистов, неврастеников и психопатов всех мастей – этого достаточно для них, чтобы собраться вместе и разрушить всякую возможность существования Христа.
Мир против истины, мир живет во лжи. Ложь такая комфортабельная, такая безопасная и уютная. И вы можете создать ложь, созвучную вам самим, созвучную вашей нужде. Истина никогда не согласуется с вами, вы должны согласовываться с истиной. А это трудно. Многое должно быть отсечено от вас, чтобы вы смогли принять истину.
Мир против красоты, ему легче жить в уродстве. Уродство ничего не требует от нас, даже наоборот, ищет еще большего ухудшения: не надо ничего улучшать, все и так комфортно, уютно и безопасно. Скорее, наоборот, уродство требует еще большего ухудшения под маркой модернизма, символизма, сюрреализма, современности и продвинутости. Быть современным – значит быть модернистом, постмодернистом или сюрреалистом. Мир стал усиленно уродовать себя и на этом пути достиг больших «успехов».
Мир все дальше уходит и от добра и все глубже погружается в зло. Зло стало его повседневной стихией: оно легко, дешево и везде применимо. Вы можете пойти и купить полный мешок оружия и стрелять в своих врагов столько, сколько вам захочется. Самое главное в нем то, что оно всегда согласно с вами; причем, зло – это не вы, а другие. Изначально предполагается, что злодей – это другой, другой нападает на вас, а вы защищаетесь от злодея и не нужно никаких оправданий. Делай что хочешь и как хочешь, ты ж защищаешься от врага? Зло у нас на службе.
Ложь, уродство и зло всегда у нас на службе, они подчиняются нашей воле. А Истина не может служить нам, мы должны будем служить Истине, Добру и Красоте. Пусть они будут нашей добродетелью, нашей религией: главное – кто кому служит: мы – Истине, или Истина нам.
Аннотация
Поэзия не безумство, как считал Платон, а трансцендентальное вдохновение, порожденное потусторонним статусом красоты. Она поэтов превращает в подданных Небесного царя. Духовный огонь способен поднимать поэзию на небесный уровень.
Поэт счастлив наитию свыше, ибо в Небесной высоте мир совсем другой: он чист, гармоничен и поэтичен, а подлинная поэзия спускается с Небес. Поэт, таким образом, причастен двум мирам: Земному и Небесному, поэтому всегда блуждает в поисках адекватного выражения.
Он – человек лишь в земных пределах, в небесах он – небесное существо, ибо поэзия выражает человеко- божеское естество поэта, который живет между Землей и Небом.
Мир ослеп на Земле, люди опущены до нуля и не видят спасенья,
Поэтому и живут без небесного света, а тьма ведет к душевному распаду и деградации. В поисках Истины, Добра и Красоты нужно все начинать с начала, ибо без небесного света ее не найти. Истина открывается только в Небе, где она возвращается домой к эталонам подлинного бытия.
В Небе – жизнь бесцельна. Трудно представить, что жизнь не имеет цели, ибо без цели пропадает смысл человеческого ума, эго. Человеческое эго может существовать только целеустремленным образом; ум человека устремлен в будущее – к цели. Если поставлена цель, возникает новое желание. А потому естественна спешка, ибо жизнь коротка. Сегодня мы здесь, завтра – там, а послезавтра – в могиле.
Жизнь коротка до могилы и чтобы цель была достигнута, нужно всегда спешить. Отсюда неизбежно беспокойство, постоянный страх: «То ли я делаю, или не то?» – дрожь в сердце, потрясение ума. Если цель недостижима, мы постоянно будем на грани нервного срыва. Если иметь недостижимую цель, то рано или поздно можно оказаться в кабинете психиатра.
Однако, только небесная жизнь бесцельна, когда некуда спешить. Тогда мы начинаем жить от-момента-к-моменту. Каждый момент дан нам, как милостивый дар Бога. Тогда каждый момент нам доступен тотально: можно петь песни, сочинять стихи, любить всем сердцем, быть открытым, в общем, быть самим собой. И нельзя даже пытаться пожертвовать этим моментом ради тех, что собираемся прийти в будущем. Нужно жить ради самого этого момента.