Поиск любви
Шрифт:
— Позвольте мне уложить его, а вы пока накройте на стол.
Элис с некоторой подозрительностью наблюдала за тем, как удивительно ловко Фрэнк управляется с подгузниками и пеленками.
— У вас, вероятно, есть племянники?
— Нет, я единственный ребенок в семье. Тем не менее, мыслю рационально и у меня хорошая координация движений. Что дальше?
Она продолжала следить за его действиями в надежде заметить хоть малейшую оплошность. Но Фрэнк делал все сноровисто и правильно, видно, это вообще одна из черт его
— Ник уснет прямо сейчас или составит нам компанию за ужином?
Словно поняв, о чем речь, малыш сунул пальчик в рот и сонными глазами взглянул на взрослых.
— Он никогда не засыпает так рано, — солгала Элис. Как нарочно, Ник закрыл глаза, и на его лице заиграла ангельски блаженная улыбка. — Из-за этих зубов он еще долго не уснет, — добавила девушка. Ребенок мирно засопел.
— Если вы считаете, что нам не обойтись без свидетеля во время ужина, то мы можем вставить Нику спички между век, чтобы он ненароком не заснул в самый неподходящий момент.
Элис пришлось признать, что Бартон не так уж далек от истины. Ей нужен был не столько свидетель, сколько объект, который мог бы отвлечь внимание сотрапезника от нее самой. Элис боялась остаться наедине с этим человеком.
Пока она укладывала ребенка, Фрэнк сервировал стол. Элис с удивлением обнаружила, что только один бокал наполнен вином, а в другом, стоящем возле ее тарелки, было молоко.
— Кормящим матерям не рекомендуется спиртное, — серьезно объяснил Фрэнк, заметив, что хозяйка недоуменно нахмурилась. — Надеюсь, вы не будете возражать, если я буду пить вино?
— Конечно нет, — светски улыбнулась Элис, хотя у нее чесались руки схватить бокал с молоком и плеснуть прямо в лицо мистеру Всезнайке.
Элис нравилось красное вино, но она не часто могла позволить себе купить его, тем более дорогое французское. Мрачно потягивая молоко, она с тоской украдкой поглядывала на бутылку. Принявшись за спагетти с соусом, девушка несколько оживилась, вспомнив, что Фрэнк изрядно приправил соус красным вином. Она совсем расслабилась, когда гость начал рассказывать забавные истории из университетской жизни.
Элис слушала как зачарованная, чувствуя себя на седьмом небе, потому что теперь тоже стала частью университетского мира, и не заметила, как разговор вдруг перешел на личные и семейные темы. Она была убеждена, что не раскрывает Фрэнку никаких тайн, рассказывая о несчастном случае, произошедшем с ее матерью, о долгих годах выздоровления, о любви отца к земле и о причудах своих братьев.
— Похоже, у вас очень дружная семья.
— Да, мы всегда готовы прийти на помощь друг другу.
— А после появления на свет Ника семья пришла вам на помощь?
Элис вдруг встревожилась и, уставившись в тарелку, принялась наматывать спагетти на вилку.
— Да, родители любят мальчика так же сильно, как и я. Это ведь их первый внук. Джон помолвлен, у Теда и Бена тоже есть девушки, но в нашей семье не принято рано вступать в брак. Мать с отцом не оформляли свои отношения до тех пор, пока… — Она остановилась на полуслове, поняв, что болтает лишнее.
— А как они отнеслись к вашему переезду в Окленд?
— Они были рады за меня, — с гордостью заверила Элис, — особенно мама. Она знала, как я мечтала поступить в университет, поселиться в большом городе и начать писать.
— Должно быть, родители скучают без вас?
— Конечно, скучают и волнуются. Я каждую неделю получаю от них письма. Моя мама почти не уезжала с фермы, но теперь вдруг выясняется, что она прекрасно знает городскую жизнь. Она постоянно присылает мне вырезки из газет и журналов о том, как сориентироваться в джунглях мегаполисов. Мама считает горожан холодными и равнодушными, ей даже в голову не приходит, что люди везде одинаковы, просто в городе их больше.
— Ваши родители волнуются за свое невинное дитя.
— Меня вряд ли можно назвать невинным ребенком, — обиженно возразила Элис.
— Но и искушенной вас тоже не назовешь, вы даже забываете, как следует запирать дверь, не говоря уже о самых интимных мерах самозащиты.
Прошло несколько секунд, прежде чем до нее, наконец, дошло, о какой именно самозащите речь. Опешив от подобной наглости, Элис даже забыла, что намеревалась избегать щекотливых тем.
— С чего это вы решили, что я забыла о предохранении от нежелательной беременности? Может, я мечтала о ребенке?
— Зачем? Чтобы заставить французского девственника жениться на себе?
— Просто для того, чтобы испытать, что такое материнство, — повторила она когда-то услышанное от Стеллы объяснение, повергшее ее в изумление. — Как я могу описывать переживания женщин, не испытав на себе всю полноту данного нам природой?
Фрэнк буквально застыл с бокалом в руке.
— Значит, ваша беременность была всего лишь эмоциональным экспериментом?
— Нет! — непроизвольно вырвался у Элис возглас протеста. — То есть да. Конечно, я все заранее рассчитала и продумала, но…
Потягивая вино, Фрэнк разглядывал собеседницу поверх края бокала.
— Но вы не похожи на расчетливую женщину. Может быть, теперь вы просто хотите убедить в этом саму себя, но, по-моему, тогда вы потеряли голову от страсти.
— Я никогда не теряю головы. — В глазах девушки засверкали золотые искорки.
— В самом деле?
— Да, в самом деле. — Ее вдруг осенило:
— Я приберегаю свою страсть для книг!
— В таком случае мне жаль отца Ника. — Кажется, Фрэнк смеется над ней. — И я с огромным нетерпением жду возможности прочесть ваш роман, — вкрадчиво продолжил он. — Кстати, когда вы планируете закончить его?