Поиск любви
Шрифт:
— Об особенностях грамматики? Да, теперь я уверена: ты и впрямь не от мира сего. — Валери закатила глаза. — Ну, коль скоро ты в лингвистике собаку съела, можешь рассчитывать на степень магистра, минуя бакалаврскую ступень. Должно быть, учителя не могли на тебя нарадоваться. Да, кстати, как тебе университетские преподаватели?
— Нормально. — Элис стеснялась афишировать переполнявший ее восторг. Само пребывание в университете она воспринимала как чудо.
— Везет же тебе, а у меня с прошлого семестра остались все те же преподаватели. Да это и не преподаватели,
— Почему же ты не бросишь? Неужели только из-за неотразимости преподавателя? — поддразнила приятельницу Элис.
— Может, потому, что политология мне довольно легко дается, — смущенно призналась Валери. — Нет, в самом деле. — Заметив устремленный на нее недоверчивый взгляд, она расхохоталась. — Я и сама поразилась этому открытию, даже больше, чем профессор Бартон. Поначалу он принял меня за безмозглую студенточку, стремящуюся заткнуть дырку в своем учебном расписании, и поэтому в первом семестре буквально замордовал меня. Про себя я зову его Бульдогом. Только почувствует, что ты плаваешь в каком-то вопросе, — все, вцепится мертвой хваткой и пиши пропало.
Элис уже не слушала болтовню Валери. Ошибки быть не могло: по университетской аллее вышагивал ее сосед — в спортивного покроя пиджаке, темных брюках, светлой рубашке и с пухлым кожаным портфелем в руках.
— Ты говорить о профессоре Фрэнке Бартоне? — упавшим голосом уточнила Элис, все еще надеясь на случайное совпадение.
— Да, а ты с ним знакома?
— Он читает здесь лекции?
— Я же тебе сказала, по политологии. — И Валери приветственно замахала рукой:
— Здравствуйте, профессор!
В ответ она получила лишь снисходительный кивок: профессор даже не замедлил шаг, и Элис уже совсем было, успокоилась, но вдруг Бартон резко остановился.
Девушка замерла. Мало того, что приходилось ломать голову, как избежать встречи с ним дома, теперь она вынуждена будет ходить с оглядкой и в университете.
Фрэнк, игнорируя свою студентку, вперился в Элис взглядом, чем поверг ее в смущение.
— А вы что здесь делаете? — недовольно осведомился он.
— Что я могу здесь делать? Конечно, слежу за вами, — вызывающе ухмыльнулась Элис, отбросив волосы со лба. Он насторожился.
— И что же вам от меня надо?
Подумать только, он воспринял мои слова всерьез! Вот у кого эгоизм возведен в степень абсолюта! Воображает, что весь мир вертится вокруг него.
— Я не теряю надежды, что постоянно повторяющиеся попытки попасться вам на глаза в итоге приведут к тому, что вы меня полюбите и сделаете предложение стать вашей женой.
Элис услышала, как ахнула Валери, но ее словно прорвало, она не в силах была остановиться.
— Это что, шутка? — наконец догадался Бартон.
— Поздравляю, ваша сообразительность побила все рекорды.
— Вы проходите здесь практику? — сухо поинтересовался он, очевидно не желая вдаваться в полемику.
— Вообще-то я намерена заняться изучением политологии. — Элис напустила на себя невинный вид.
Бартон уже исчерпал свой лимит юмора и совершенно серьезно сообщил:
— Сожалею, но моя группа переполнена. — И уже мягче добавил:
— Чтобы попасть ко мне, надо записываться заранее.
— Да, конечно. Я понимаю, что в течение семестра в вашей группе вряд ли появятся свободные места, так как за это время студенты убедятся, какой вы золотой человек и какая добрая душа скрывается под столь суровой внешностью.
На этот раз Валери резко толкнула приятельницу локтем в бок, и та пожалела, что дала волю языку.
Строгий взгляд Фрэнка остановился на покрасневшей от смущения толстушке.
— Полагаю, мисс Салливан, это вы в свободное от учебы время рассказываете обо мне небылицы?
— Да разве я позволила бы себе, уважаемый профессор?! — горячо заверила Валери и в знак своего глубокого почтения даже приложила руки к груди.
— Да-а, — глубокомысленно протянул Бартон, явно не поверив, — никогда не поздно отделить зерна от плевел.
— Конечно, под плевелами подразумеваются все, кто не ловит, затаив дыхание, каждое ваше слово, — не унималась Элис. '
— Извините, сэр, кажется, нам с Элис пора идти. — С этими словами Валери вскочила и, схватив сумку, потянула подругу за руку.
— Элис? — Темные брови Фрэнка сошлись на переносице. — Я думал, вас зовут Стелла.
Ну вот и все, обреченно подумала девушка. Глупо было надеяться, что мне, наконец, повезет.
Когда в результате несчастного случая мать серьезно повредила позвоночник, Элис было пятнадцать лет. Стелла, старшая из детей, к тому времени увлеклась сочинительством, и все заботы по дому, а также уход за матерью легли на плечи Элис. Однако она не впала в отчаяние, а постаралась убедить родителей, что с ее стороны это не такая уж большая жертва. Ей приходилось нелегко, но Элис все-таки окончила школу, и никто никогда не слышал от нее ни единой жалобы на судьбу.
В течение нескольких лет Элис не теряла надежды на то, что мать поправится, даже когда оптимизм остальных членов семьи иссяк. Выздоровление было долгим, но после многочисленных операций и продолжительных сеансов физиотерапии самочувствие миссис Годвин постепенно улучшилось, она начала передвигаться без посторонней помощи и даже могла выполнять кое-какую работу по дому.
Казалось, теперь ничто не мешало Элис продолжить образование, но карты спутала Стелла. Элис никому не отказывала в помощи, не смогла не откликнуться и на мольбы сестры. И теперь безотказной и сердобольной Элис предстояло разрываться между ребенком Стеллы и учебой.