Поиск. Начало. Китеж
Шрифт:
Китеж. Ладно, судя по табличке, вернее по той части текста, которую мы смогли перевести, город реально существовал. Причем путь к нему был указан чуть ли не буквально – Ладога, Белый Яр. Надо только перевести остальную часть текста.
Вообще интересно это, прямо дух первооткрывателя просыпается. Не хватает бинокля и пробкового шлема, ага. И опасных гадов всяких заодно... Нет уж, спасибо.
Что такого может быть спрятано в городе, чтобы понадобилось прятать город целиком? Думай, думай, думай! Золото? Ерунда, весь город из золота не выстроишь, да и слава
Что ещё? Да без понятия. Либо какое-то огромное хранилище чего-то, либо какое-то крупное сооружение. Что можно охранять веками? Знания? Скорее всего. Или инструмент для получения этих знаний. И что тогда получается? «Обсерватория «Китеж»? «Китежский адронный коллайдер»? Так это не те знания, которые стоит прятать даже от своих. Думай!
– Слава, берите чай, пойдёмте на веранду, – Павел Георгиевич вернул меня к реальности, протягивая гранёный стакан в подстаканнике.
То есть это знания, которые имеют значение вне времени. И момент их получения важен независимо от исторического периода, так что ли? Опять же, если это знания.
Мы переместились на открытую веранду, выходившую на задний двор. За небольшой перегородкой шелестел внешний блок кондиционера, видимо, так его спрятали, чтобы меньше шумел. Классические, на этот раз скрипучие, деревянные стулья, такой же стол – как будто из советской эпохи. Милая деревенская скатерть. Скорее даже дачная, а не деревенская, чувствуете разницу? Блюдце с Юбилейным, блюдце с рафинадом, розетка с каким-то густо-красным вареньем, фарфоровый чайник... Идиллия. И рядом с ними планшет, пауэрбанк с беспроводной зарядкой, сверхсовременный чайник, встраиваемый в умный дом, – я немного разбираюсь, делал умный дом себе – и диодные панели под навесом. Идиллия и диссонанс.
Павел Георгиевич молча налил чай, подвинул мне поближе сахар и варенье.
Ладно, ещё раз. Допустим, это некий инструмент. Любой инструмент можно переместить, как и любое сооружение. Пирамиды и Стоунхендж ведь построили как-то, а там технические решения были весьма неординарные, насколько я понимаю. Значит что? Значит, это гипотетическое нечто имеет привязку непосредственно к какой-то географической точке, которую с места не сдвинешь. Алмазы там на поверхность выходят, что ли?
– Как Вы думаете, что там такое спрятано? Или, вернее, почему спрятали целиком весь город? – я забренчал ложкой, размешивая кубики рафинада.
– Если бы я знал, – вздохнул Москалёв. – Я думаю, что это наставление. Путь, если хотите. Путь нашего развития, причём не только Руси или России. Скорее, это путь развития для всего человечества целиком.
– Светлые идеи коммунистического будущего в отдельно взятом населённом пункте Древней Руси? Или эксперименты в замкнутом социуме в лучших традициях Стивена Кинга? – хмыкнул я.
– Не ёрничайте. Я уже думал, что может существовать такого, чему угрозой является вообще всё человечество. И никаких идей получше у меня для Вас нет.
– Умеете Вы, Пал Георгич, ответить на вопрос так, что, собственно, вопросов только больше становится.
Москалёв
Когда печенье – надо же, в форме пластинок с надписью, вот так совпадение – закончилось, я снова подал голос.
– Павел Георгиевич, как по-Вашему, что нам дальше делать?
– Перевести текст. Подтвердить подлинность. Передать в полицию, а те направят дальше. Я уведомлю своих знакомых, они возьмутся за исследования.
– А что с переводом? Когда возьмётесь за него?
– Сам не возьмусь, моих знаний не хватит. Слава, я не хотел бы ошибиться, поймите. Поэтому давайте сейчас сделаем несколько фотографий, я отправлю их Саше Бехтереву в МГУ, это мой одноклассник. Было время, когда он увлекался древнерусской мифологией. Он поможет нам с переводом, причём, я уверен, сделает это быстро. А табличку я предлагаю отвезти в ПсковГУ, коллеги смогут установить подлинность.
– То есть мы сейчас отходим в сторону и отдаём всё в руки непонятно кому?
– Не непонятно кому, молодой человек, а учёным. Исследователям. Доцентам, профессорам. Кандидатам исторических наук, в конце концов. Не стыдно Вам такое говорить?
– Не стыдно, Павел Георгиевич. Люди часто непредсказуемы. И ещё чаще банально алчны.
– Я о Вас, Слава, был лучшего мнения.
– Как угодно, Павел Георгиевич. Если Вы уверены, что нас с Вами не оставят на обочине истории...
– Славы захотели? Простите за каламбур.
– Не то чтобы славы. Просто хочется не только в полиции потом услышать, дескать спасибо, Ваше заявление принято.
Москалёв, наконец, вспомнил про свой стакан с чаем.
– В общем, так, Слава. Камень оставляйте мне, я утром отвезу его в университет. А дальше пусть археологи работают. Идёмте, сделаем несколько фотографий, поможете мне сбросить их на почту моему товарищу.
Глава 2. Решение
Вячеслав Седов. 20 июля, вечер. Псков
Вернувшись домой, я вытащил из сейфа короткоствольный Вепрь от Молот-оружия, приобретенный года три назад. С момента покупки я несколько раз выезжал на стрельбище, просто чтобы научиться пользоваться. Думал уйти в спорт, но то одно, то другое... Да и цена тренировок, знаете ли. В общем, так и не собрался, но хотя бы научился попадать. Плюс паранойю при жизни за городом никто не отменял, пусть лучше стоит себе в сейфе рядом с кроватью, чем в магазине в городе.
Разобрал, почистил, снова собрал, проверил работу. Приложился, поприцеливался в стену напротив. Снарядил один из восьмизарядных магазинов, коих у меня имелось несколько штук, вставил в шахту до щелчка и убрал назад в сейф. Знаю, что нарушение, помню, что нельзя. Но чем дальше в лес, тем ну его нахрен. Не по себе мне. Даже догадываюсь, из-за чего.
А вообще надо как-нибудь снова на стрельбище выехать, да и Ольгу с собой прихватить заодно. Не всё же ей только из арбалета болты в доски загонять.