Поиски красавицы Нанси
Шрифт:
Екатерина в ужасе отскочила на шаг.
Генрих подошел к ней, преклонил колено и, почтительно поцеловав ее руку, произнес:
— Ваше величество! Простите меня за обман! Королева смотрела на него блуждающим взором и наконец сказала:
— Как же это я не узнала вас! Ведь вы живой портрет своего покойного батюшки, Антуана Бурбонского!
— Теперь, надеюсь, вы понимаете, — сказал король, — что при всей доброй воле я не мог дать убить того, кому вы предназначаете руку моей сестры Марго!
Королева
— Государь! Я жду вашего слова! — И, сказав это, он положил руку на плечо Рене.
Последний снова с криками упал на колени.
— Что вы хотите сделать с ним? — спросила королева.
— Ваше величество, я жду, когда король поручит Рене моим заботам.
— И что будет тогда?
— Согласитесь, ваше величество, — насмешливо прибавил король, — что я не могу сделать чего-нибудь другого для своего кузена, принца Наваррского!
Екатерина вздохнула, но не сказала ни слова.» Я погиб! Даже королева отступилась от меня!« — подумал Рене и, повинуясь мгновенному импульсу, кинулся к ногам Генриха.
— Ах, ваше высочество, ваше высочество! — молил он рыдая. — Сжальтесь надо мной! Простите меня!
— Ну а если я прощу тебя, тогда что? — спросил принц.
— Я буду всю жизнь благословлять вас!
— Как бы не так!
— Я отдам свою жизнь за вас!
— Для этого ты слишком боишься смерти!
— Я… я… стану вашим рабом!
— Все это пустые слова, милый мой! — сказал принц. — А вот я тебе предложу кое-что, друг мой Рене!
— О, говорите ваше высочество, говорите! Я все готов сделать! Только… — Рене с ужасом посмотрел на герцога Крильона, — только не оставляйте меня в руках его светлости!
Крильон сквозь зубы буркнул какое-то проклятие.
— Если ты очень дорожишь своей жизнью, то выслушай меня внимательно, — сказал Генрих. — Неделю тому назад ты похитил из кабачка Маликана женщину, которой потом дорогой ценой продал свободу…
— А! — перебил его король. — Что же это была за женщина?
— Сарра Лорьо, жена горожанина, которого Рене…
— Тише! — остановил его король. — Не будем вспоминать эту историю, столь неприятную ее величеству королеве? Екатерина закусила губу.
— Так за какую же цену Рене вернул ей свободу? — поинтересовался король.
— Она должна была дать ему слово, что в тот день, когда будет в безопасности в Наварре, Рене вступит во владение всеми сокровищами покойного Самуила Лорьо!
— А Лорьо был очень богат! — заметил Крильон.
— Ну так вот, — продолжал Генрих, обращаясь к Флорентийцу, — если ты, во-первых, вернешь Сарре Лорьо ее слово и не будешь предъявлять никаких претензий к ее состоянию, а во-вторых, если ты после этого еще заключишь со мной условие, то я умолю герцога пощадить твою жизнь?
— Ах, ваше высочество, — сказал Крильон, — вы упускаете из виду очень важную вещь и поэтому хотите совершить нечто неумное!
— Как это так, герцог?
— Да ведь если я повешу Рене, то сокровища Сарры не достанутся ему!
— Это правда. Но у Рене есть дочь, а Сарра останется рабой своего слова.
— Как все это досадно! — буркнул Крильон. — А я-то рассчитывал произвести важный опыт!
— Именно? — спросил король.
— Я хотел убедиться, могут ли фонарные столбы в случае необходимости заменить обыкновенную виселицу!
— Я понимаю вас, герцог, — сказал принц. — Но мне не хотелось бы допустить, чтобы вдова Лорьо лишилась всего состояния. Ну-с, так как же? — обратился он к Рене.
Флорентинец видел, что выбора у него нет. Крильон так и рвался завладеть им, королева даже не защищала его, своего фаворита, да и пожелай она вмешаться, ей пришлось бы натолкнуться на непоколебимость сурового герцога, который признавал для себя обязательным лишь приказания самого короля. Поэтому он сказал:
— Я согласен! Освобождаю Сарру Лорьо от данной мне клятвы!
— Отлично! — воскликнул Генрих. — Теперь перейдем к следующему пункту! Ты должен обещать, что не тронешь и волоска с головы как моей, так и господ Пибрака и Ноэ!
— Клянусь! — прохрипел Рене.
— Ну нет, — улыбаясь, сказал Генрих, — твоего слова мне еще недостаточно. Мне нужна порука! Пусть королева Екатерина поручится мне своим королевским словом, что Рене ничем не покусится на жизнь и спокойствие господ Пибрака, Ноэ, Сарры Лорьо и вашего покорного слуги, принца Генриха Бурбонского!
— Так вот, ваше величество, — сказал Карл IX матери, — выбирайте: или вы дадите просимое слово, или Рене будет немедленно повешен!
— Хорошо, — сказала королева. — Я даю свое слово и ручаюсь за Рене!
Генрих облегченно перевел дух. Но, говоря свои последние слова, королева бросила на него такой ненавидящий взгляд, который ясно показал принцу, что отныне он будет иметь в лице королевы Екатерины непримиримого врага.
— Тысяча ведьм! — буркнул Крильон. — Этот проклятый парфюмер снова вывернулся из моих рук! Что за напасть!
V
Вся эта комедия, которая только что была разыграна на глазах у читателя, была инсценирована в кабинете короля, хотя первоначально и не предполагалось открывать инкогнито сира де Коарасса. Поэтому по первому плану предполагалось лишь замаскировать Нанси и заставить Рене поверить, что это принцесса Маргарита. Тогда уж можно было бы расправиться с ним на основании того, что он переступил границы полномочий. Но случилось нечто, заставившее изменить эту простейшую схему. Когда король сел за стол в семь часов вечера, паж Готье подал ему большой пакет.