Поисковик
Шрифт:
Иногда, чтобы изменить свою жизнь, достаточно переехать в другой город. Начать жизнь с чистого листа. Да, иногда так поступают те, чья жизнь каким-либо образом разрушилась. Когда предали – любимый или любимая. Когда погиб кто-то из близких… Когда кажется, что жизни уже нет, и не будет.
Но если случилось что-то совсем страшное, то нужно переезжать не просто в другой город.
Нужно переезжать как можно дальше!
Глава 1.
Андрей Данилович с интересом разглядывал свою новую сотрудницу.
Было начало десятого. Они сидели на утренней пятиминутке, которая,
К девяти – то есть вовремя – пришли только двое: Ася и Галина Петровна. Остальных пришлось ждать. А ждать он не любил… Тем более – так непродуктивно.
– Никто не умеет ценить время… – философски заметил он, глядя на часы.
Галина Петровна поджала и без того тонкие губы, накрашенные ярко-розовой помадой, и согласно закивала. Ася синей ручкой механически чертила в блокноте кружки и полукружия, периодически поглядывая в окно.
Галине Петровне было под шестьдесят. Ее Андрей Данилович когда-то, когда их журнал только создавался, взял на работу по блату. И ни разу об этом не пожалел!
Она была родственницей его близких друзей. Выглядела она эффектно: рыже-коричневые волосы, всегда торчащие дыбом от химической завивки. Которую, казалось, она сделала лет сорок назад, еще во времена СССР, и делала по сей день… На строгом, морщинистом уже, лице черным карандашом были нарисованы тонкие линии бровей. И вместе с вечно поджатыми яркими губами и очками, которые она постоянно сдвигала на переносицу, они делали ее лицо недовольным и немного надменным.
Впрочем, Андрей Данилович знал – это всего лишь видимость! Поскольку она была душой компании, и из их разновозрастного и разнохарактерного коллектива смогла создать настоящую семью.
Самому Андрею Даниловичу было пятьдесят. Он был темноволосым и довольно красивым. Особую выразительность его лицу придавали глаза – веселые, но в то же время внимательные и сосредоточенные.
И вот сейчас эти внимательные глаза от нечего делать рассматривали Асю.
Она пришла работать в их журнал два месяца назад. И, как ни странно, сразу же влилась в коллектив и втянулась в рабочий процесс. Она была не местной. Приехала издалека. И уже несколько месяцев жила в их городе. Пожалуй, она была симпатичной: русые волосы до плеч – то с челкой и хвостиком, то (как сейчас) – убранные ободком назад. Косметики – всегда по минимуму. Не любит? Старательная и ответственная. Вот она отложила ручку в сторону и задумчиво уставилась в окно. Интересно, о чем она думает? И почему вообще решилась переехать за тридевять земель? Неудавшаяся любовь? Ей чуть за тридцать – возраст как раз подходящий… Еще она странная. Не сильно – так, немного… Всегда садится полубоком, словно пытается видеть всех, кто находится рядом с ней. Особенно не любит (ему даже казалось – боится), когда кто-то стоит за ее спиной. В такие минуты она становится сама не своя, и руки ее начинают дрожать… Видимо – этому была причина. Какая – добродушному Андрею Даниловичу думать не хотелось.
В дверь постучали.
– Можно? Простите, опоздал. Пробки… Через мост вообще не проехать…
В кабинет зашел Сережа. Сергей Васильевич. Вообще-то, с Сережей они были друзьями. И, разумеется, на "ты". Но в рабочее время Сережа старался соблюдать субординацию.
– Я постараюсь больше не опаздывать, – виновато сказал он и сел за стол. Рядом с Асей.
"А Ася-то ему нравится, – вдруг подумал Андрей Данилович. – Вон как он крутится вокруг нее!".
Сереже было сорок. И официально он не был женат… А вот неофициально… И неофициально он тоже был свободен. Уже года два. И после Асиного появления глаза его вновь стали гореть. Но дальше блеска в глазах дело, почему – то, так и не двигалось.
Сергей Васильевич посмотрел на часы. Вопросительно посмотрел на друга.
Вздохнув, Андрей Данилович ответил:
– Еще пять минут ждем, потом начинаем. Кто не успеет – будет оштрафован.
Будто бы почувствовав про штраф, в кабинет тут же ввалился Ваня.
– Можно? – спросил он, уже садясь на свободный стул.
– Что ты спрашиваешь, ты же уже зашел? – Андрей Данилович постарался сказать это как можно строже. Получилось так себе, поскольку Ваньку, несмотря на вечные его опоздания, лень и легкомысленность, он любил и ценил.
– Извините, – буркнул Ваня, откручивая крышечку с полулитровой бутылки воды, которую он принес с собой. – Пробки. Через мост вообще не проехать… – Он жадно, одним глотком, отпил примерно полбутылки разом.
– Пробки? – Галина Петровна сняла очки и удивленно уставилась на него. – Если не ошибаюсь, ты всего в двух остановках отсюда живешь!
– Не ошибаетесь, несравненная Галина Петровна! – Ваня потянулся к ней, намереваясь поцеловать ее руку. К счастью, руку она успела спрятать в карман. – Просто я молод… и чертовски привлекателен! – Он сделал такую смешную гримасу, что засмеялись все, включая Андрея Даниловича. – По этой причине я и провел выходные… в гостях. И вот я со всех ног мчал сюда по пробкам, как тот олень, что осенью в дождливый серый день....
– Остапа понесло… – шепнул Асе на ухо Сергей Васильевич.
– … И вот теперь, – вдохновенно продолжал врать Ваня, – меня терзают любовные муки вместе с муками совести за опоздание…
– …и сушняком, – опять на ухо Асе сказал Сергей Васильевич.
– Чем? – покосившись на него, спросил Ваня.
– Сушняком! – уже громче, на весь кабинет, ответил ему Сергей Васильевич.
Андрей Данилович снова улыбнулся. Несмотря на постоянные вот такие мелкие косяки, он, все-таки, любил свой коллектив. Ведь без их вечных препирательств жизнь стала бы серой и однообразной.
– Так, пять минут прошли. Больше никого не ждем! – наконец сказал он. – Следующий выпуск журнала у нас в среду. Поэтому…
Дверь открылась, и на пороге возник последний из ожидаемых.
– Извините, – сказал Вова, протискиваясь в кабинет.
– Господи! Ну что еще? – вздохнул Андрей Данилович, рассматривая Вовину ногу в гипсе. – На этот раз что случилось?
Вова был самым молодым из присутствующих. И – самым неугомонным, поскольку с ним постоянно что-нибудь случалось.
– Опять прыгал с парашютом? – спросила его Галина Петровна. Она еще сочувствовала ему. Остальные перестали раза после шестого.
– С моста, Галина Петровна! – гордо ответил Вова. – В жизни надо все попробовать. – Он, оперев костыли о стол, осторожно сел на свободный стул по левую сторону от Аси.
– Это он, наверно, утрешние пробки тренируется перепрыгивать, – полушепотом, перегнувшись через стол, сказал Сергей Васильевич Ване. – Чтобы потом штраф не платить…
– А что, теперь за опоздания штраф будет? – Ваня округлил глаза и взъерошил и без того лохматые волосы. – Не, мне штраф никак нельзя! Так все мои женщины без цветов останутся.... А это…