Пока цветет жасмин
Шрифт:
Архистратиг вздохнул и, прикатив фитбол, присел на мяч. Он не успел ничего ответить невестке, как Габриэль резко отложил коробку с шоколадными конфетами, и его лицо стало непривычно серьёзным. Он сделал шаг к невестке.
— Я могу тебе с сосудом помочь! — заверил он.
Услышав это странное и внезапное заявление, Михаил и Палами синхронно уставились на младшего архангела, который подошел к кровати Пройс и склонился над ней, прижав ладонь ко лбу. Поняв, что собрался делать Фокусник, Палами дернулась и попыталась вскочить с кровати, но Гейб не дал
— Лежи смирно, а то свяжу. Это не больно, обещаю тебе! — заверил сладкоежка и посмотрел на старшего брата.
— Нет! — вскричал архистратиг. — Нельзя! Ты сделаешь ей ещё хуже. Отойди от неё, Габриэль. Даже не думай. Я запретил применять способности на нашей невестке. Она не перенесет нашу магию — магию архангелов. Ты только усложнишь положение! Отпусти Палами.
— Не могу. Я хочу ей помочь! Михаил, я не сделаю ей хуже…
Габриэль посмотрел на девушку, которая в страхе обхватила подушку и сжалась, словно маленький, загнанный зверек.
— Не бойся. Ты ничего не почувствуешь… — успокаивающе произнес Габриэль, видя, как Палами покраснела. — Если тебе прям так страшно - а тебе страшно - ведь я чувствую все твои эмоции сейчас, просто закрой глаза и досчитай до десяти. Ну, типо, там барашков посчитай, или овечек.
Архангел закрыл глаза и стал что-то шептать. Его ладонь засветилась резким белым светом, а во всем доме замерцало, а затем и потухло электричество. Михаил нахмурился, бросив взгляд на люстру в комнате, а Палами в панике сильнее сжала подушку. Когда ритуал закончился, Габриэль открыл глаза.
— Готово, — прошептал Гейб, у которого из-за сильной магии потемнело в глазах. Он убрал ладонь со лба девушки. — А ты боялась. Я же говорил, что ты ничего не почувствуешь…
— Что ты сделал? — спросила Палами. — Ты выключил свет в доме?
— И не только в доме… Во всем Париже, — ответил Габриэль, встав с колен. — Верну обратно попозже. Я не смог излечить весь твой сосуд, ибо такое не под силу мне, но сделал я кое-что иное. Точнее, все-таки что-то сделал. Думал, будет ещё хуже. Михаил, подай нашей царевне-Несмеяне зеркало. Теперь ты спокойно можешь идти с Михаилом и мной в Париж, я пока излечил твои раны.
Михаил кивнул и протянул девушке небольшое зеркало. Дрожащими руками она взяла зеркало и посмотрела на свое отражение, замечая, что раны на лице пропали, а кожа снова стала белоснежной, как снег за окном.
— Ты исцелил мое лицо? — спросила Пройс, не веря своим глазам. — И я теперь могу даже выйти из этого дома в город?
— Да. — Габриэль легонько улыбнулся и потянулся за шоколадными конфетами. — Ритуал столько сил забрал. Нужно подкрепиться!
— Габриэль, я даже не знаю… — начала шатенка, но он её перебил.
— Не говори мне спасибо, Пал… Это самая малость, что я могу сделать для тебя. Я не могу излечить твой сосуд, не могу забрать твою боль, но кое-что все-таки могу.
— Да уж… Так дело дальше не пойдет, — задумчиво проговорил архистратиг,
— А гарнизон? — вскинув бровь, спросил Габриэль.
— Там Бальтазар, — ответил архистратиг, посмотрев на брата. — Пускай хоть что-то делает! Меня порядком достало его поведение! Пускай хоть какую-то пользу приносит! Он забыл, что является капитаном гарнизона! — На последней фразе Михаил сделал особенный акцент.
Это заставило Палами вздрогнуть и расширить глаза, а сладкоежку потупить взгляд.
— Не кричи на него, — тихо сказал он, заступаясь за лучшего друга. — Он хороший и с ним весело…
Михаил пропустил последнюю фразу брата мимо ушей, и, может, правильно сделал, иначе тогда бы влетело и Габриэлю.
— Ну, Палами, у тебя было время подумать. Так что скажешь? Идешь со мной?
Она отрицательно покачала головой. Видя, что невестка не соглашается, к диалогу подключился Габриэль, поднимая голову и лукаво улыбаясь.
— Мы идем с вами! — вскричал он. — Раз Палами не идет с тобой, то может со мной пойдет? Я возьму Орабель, и мы все пойдем в Париж. Париж в холодном и снежном ноябре! Это круто!
— Вот как? — старший архангел слегка насупился, говоря: — Я ещё подумаю, брать ли тебя или нет, Габриэль. Тебе напомнить, что вы сделали с Бальтазаром три дня назад?! Я о потопе в Эдеме. Хотя ладно… Отработаешь как вернемся. И помни - я не забыл об этом!
На это сладкоежка улыбнулся, вспомнив, что они с лучшим другом недавно натворили и как весело бултыхались в грязи, а потом и Рай нечаянно немного подтопили. Это происшествие стало большой головной болью для всего гарнизона и для Небес.
— Да, на мне висит твое наказание. Выполню. Только когда вернемся! Все, мы идем с Орабель с вами! А потом делай со мной, что хочешь. Дай мне перед казнью нагуляться. — Габриэль засмеялся. — А потом я отвечу за нашу ма-а-ленькую проказу, и что-то мне подсказывает, что Земли не видать ещё месяц!
Палами тоже рассмеялась, признавая, что два архангела хорошо её по-развлекали. Теперь улыбка не исчезала с её лица, как бы она не пыталась это скрыть.
— Смышленый братишка, — с ухмылкой, но без всякого зла, ответил старший архангел и направился к двери. Он обернулся, а потом спросил: — Палами, ты будешь здесь или пойдешь с нами? Мы с Габриэлем хотели тебя пригласить погулять во двор…
— Михаил, я здесь побуду. Я устала. Идите. Тем более я же не отказываюсь относительно Парижа. Я поняла, что просто не могу отказать Гавриилу в его последний день. Тем более, когда его потом ждет возмездие за свои дебоширства. Пускай хоть в последний день поразвлекается.
— Умная у меня невестка! — гордо отозвался Габриэль, тоже направляясь на выход. — Ладно, если захочешь погулять, выходи. Мы с Михаилом во дворе.
— Кстати, как вы вообще потоп устроили? Зачем? — спросила Палами.