Пока едет «Скорая». Рассказы, которые могут спасти вашу жизнь
Шрифт:
– Лучше пусть твой папа расскажет. Я потом добавлю.
И папа продолжил:
– Многое случилось. Во-первых, меня находит некий подполковник…
– Капитан второго ранга, – поправил Ерофеев.
– Пардон! Да, капитан второго ранга, не запомнил его фамилии, но весьма приятный и обходительный человек, который сообщил, что некий мичман… – папа чуть запнулся, – Ерофеев в настоящий момент находится в госпитале имени Бурденко и просит встречи со мной. Саша, – папа обратился к мичману, – может быть, стоит представиться невесте настоящими данными? А то мы ваше прикрытие используем. Я понимаю, что все официально, но все-таки она имеет право знать.
Саша встал.
– Старший мичман Управления
– В общем, я, заинтригованный, – продолжил папа, – отменяю пару встреч, беру машину и еду в госпиталь. Пропуск, оказывается, заказан, только встречает меня там еще один военный, который чуть ли не допрос третьей степени устрашения проводит, выясняя, кем это я прихожусь мичману Степанову, что он подал рапорт о немедленном моем приглашении. Честно, Саша, в более дурацком положении мне не приходилось бывать.
– Замнач особого отдела, – сказал Саша. – Я ему два раза объяснял.
– Да, потом явился тот самый капитан второго ранга, и меня пустили на встречу. И ба! Кого я увидел?! Наш дорогой Саша Ерофеев! И верите ли? Я не сразу все понял. Он мне объяснил чуть-чуть, о сути операций я говорить не буду, тем более что не знаю деталей. Из бесед с господами офицерами и мичманом Степановым я понял главное: мичман теперь вроде бы уволен в запас с присвоением звания «старший мичман»; он кавалер ордена Мужества всех степеней и ордена Красной Звезды; подвиги, за которые он награжден, настолько засекречены, что еще лет двадцать пять о них никто не должен знать. Хотя последний, как я понял, это то, что Саша вынес раненого товарища на себе, хотя сам был ранен. Это все, что мне могли рассказать. Ну, что еще? Я знаю, что Степанов обратился к своему начальству с рапортом о желании жениться. И, собственно, это послужило запалом для серии всех этих необычных встреч. Вот. Теперь, когда я немного все распутал, передаю эстафету нашему герою, чтобы он довел начатое дело до конца.
– Мне можно спросить? – Таня подняла голову. Она многое поняла. Обиды и злости не было. Она немного загрустила, осознав вдруг, насколько мы можем сами себе не принадлежать. Да, он герой, он хорош, он настолько хорош, что она вдруг спросила себя: «Достойна ли я его, такого хорошего?» И, кажется, это понял один человек из присутствующих, потому что Вика вдруг скорчила зверскую рожу и показала кулак Тане.
– Можно, – сказал Саша.
– Ты ни разу не признался мне, что любишь. – Она жестом остановила его. – Ноя понимаю, ты не мог. Да, ты такой честный, такой ответственный, но сейчас…
– Я люблю тебя, – сказал мичман Степанов, – я прошу тебя выйти за меня замуж. – Он встал и, подойдя, протянул ей руку. Она забыла, что кругом сидят папа, мама, и все пространство словно подернулось туманом – она видела только белую фигуру, светлые волосы, усы, глаза… Мелькнула мысль, что в черном ему было б лучше…
– Саша, если эта дура откажет, я за тебя выйду! – крикнула Вика.
– Я согласна, – сказала Таня, но ее слова утонули в хохоте родителей. – Я согласна! – повторила она громче.
Они все уселись за столом. Мама угощала чаем, папа пошел за коньяком, Вика ждала мести от Тани за «дуру». Саша держал Таню за руку под столом, и ей казалось, что так будет всегда. Все. Это как оковы. Она сказала: «Да». Все, что будет потом, формальности. Браки совершаются на небесах, и она всем сердцем это ощутила сейчас. В старину ведь так и было. Ну, в церкви говорили у алтаря. Но главное ведь – сейчас.
– Ты мне хоть что-нибудь сможешь рассказать?
– Смогу, – ответил Саша. – Но лучше будет, если не расскажу.
– Ты убивал?
Он не сразу ответил.
– Приходилось. На войне. Чаще спасал. Я ведь хотел пойти в МЧС, начальство не разрешило. Сказали, им меня оттуда брать сложнее.
– Ты теперь уйдешь со скорой?
– Я не знаю. Все зависело от нашего сегодняшнего разговора и твоего решения. От тебя.
Мурашки пробежали по спине Тани. От нее все зависело. ВСЕ!
– И что теперь? Как будет?
– А я вам скажу, как будет, – весело сказал папа, наливая коньяк Степанову и себе. – Вы меня спросите. Теперь я отомщу мичману, и мстя моя будет сладка… Вы готовы?
– Всегда готов, – сказал Саша без улыбки, а Таня встревожилась.
– Начнем с того, дорогой зять, что я хочу сказать тебе огромное спасибо за Таньку. – Папа увидел недоумение в глазах всех, может быть, кроме мамы. – Да. Потому что тебе удалось за несколько месяцев сделать из амебы, которая на любой вопрос о своей жизни и планах отвечала: «Не знаю», не могла принять ни одного серьезного решения и боялась падающего листика, серьезного и решительного специалиста-медика. Ведь в медицину – она тебе не говорила? – мы с мамасиком ее пихнули. Она сама не знала, чем заняться. – Папа поднял рюмку с коньяком и продолжил: – Когда эта Инна – ее подруга из группы – пролетела с выездом, я был поражен, Таня, когда ты сказала мне по телефону: «Я полечу!» Это был шок! Моя Танька приняла решение! Сама! А когда ты отстала от лайнера в Кальви?! – Мама нахмурилась (эта информация так и осталась ей неизвестна). Папа понял, что спалил дочку, поэтому быстро добавил: – Я тебе потом расскажу, все получилось хорошо. Я ведь в первую секунду подумал, что придется срочно вылетать за тобой! Но это как бы прелюдия. Да, так вот спасибо. Теперь, Саша, твой капитан второго ранга просил передать тебе, что если ты все-таки женишься, то у него для тебя есть разнарядка…
– Куда это? – совсем не по уставу спросил мичман Степанов.
– По твоей военно-учетной специальности получать высшее образование, в академию. Это значит, что минимум четыре года из Москвы тебе выезжать будет не нужно. И на «рыбалку» тебя посылать не будут. Или у тебя другие планы?
– Другие, – сказал Саша. – Я навоевался досыта. И уже отправил документы в ВМА [129] . Если примут. А если нет – пойду в медицинский на вечернее отделение. Я хочу снять эту форму, и если все будет хорошо, то никогда ее больше не надевать. Разве что мне вдруг предложат стать губернатором Ямайки… – улыбнулся Ерофеев-Степанов.
129
Военно-медицинская академия в Санкт-Петербурге.
– Париж стоит мессы? [130] – понял его папа. – Капитан ваш сказал, что ты гений тактической радиоразведки…
– Медицина – для души, – повторил Саша без улыбки. – Повоевал, хватит.
Заключение
На этом рассказе я закончу истории о «практике на скорой» стажерки Тани Савиной.
Я очень надеюсь, что читатели мои научатся кое-чему, а те школьники старших классов, что еще не сделали выбор профессии и только размышляют – заняться ли медициной, прочитав эти рассказы, примут решение. Самое правильное решение для себя. Или связать жизнь с медициной, или никогда ее не касаться.
130
Выражение короля Генриха IV Наваррского, когда ему пришлось делать выбор – стать католиком и занять французский трон или оставаться гугенотом и отдать королевство Гизам.