Пока хватит сил
Шрифт:
— Я нервничаю, — призналась я.
— Почему? — он наклонил голову.
— Боюсь. — Не по той причине, по которой ты думаешь.
— Тебе не нужно бояться. — Он провел тыльной стороной ладони по контуру моей щеки, и между нами наступила тишина, пока мы смотрели друг другу в глаза.
Я отвела взгляд к фотографиям, которые повернул Райан, и мне показалось, что это ответ. Его чувство вины и преданность брату мешали его собственному счастью.
Но я не была готова принять эту правду.
— Талия?
Голос
— Я не просто так убрал эти фотографии. Конфиденциальность, помнишь? — он наклонил голову, поднося вторую руку к моему лицу. Он нежно зажал мое лицо между ладонями. Я сосредоточилась на его губах, когда он прошептал: — Есть некоторые границы, которые я пока не готов переступить, но только то, что ты скажешь мне «нет», удержит меня от поцелуя прямо сейчас.
И я снова задрожала? Я подняла глаза, чтобы встретиться с его взглядом.
Это, наверное, убьет меня.
Но…
Я была полна решимости.
— Нет. — Когда я ответила, он медленно отпустил мои щеки и отступил назад. — Найди меня, когда перестанешь упрямиться. Как только ты согласишься, чтобы я помогла тебе с фиктивными отношениями, тогда ты сможешь поцеловать меня. — Я опустила взгляд к его промежности. — И сделать все остальное, что ты можешь захотеть.
Я нашла в себе смелость взглянуть ему в глаза, когда он пробурчал:
— Ты играешь грязно. — Он провел рукой по своей твердой, как лезвие, челюсти.
— Грязно было бы вести переговоры без лифчика. — Я вздохнула, когда его глаза опустились на мою грудь.
— Тебе лучше уйти, дорогая. — Он потянулся к джинсам и расстегнул пуговицу. — Я планирую подрочить в своей детской спальне впервые за два десятилетия. Потому что ты заставляешь меня…
— Сходить с ума? — я сглотнула. — Учитывая все происходящее, только ненормальные могут думать о сексе. — Мои глаза оставались прикованными к его промежности, и я помнила его обнаженное тело той ночью три года назад, как будто это было вчера.
— Может быть. — Он вздохнул. — Наверное.
Он провел рукой по своему члену, и я сжала бедра, мои трусики становились все более влажными с каждой секундой.
— Ну, я просто буду в соседней спальне. — Я наклонила голову к окну. — Мне тоже нужно снять напряжение. — Мои соски были твердыми, а тело изнывало от необходимости разрядки. Я просто хотела, чтобы он был тем, кто сделает это. Сейчас мне было все равно, в какой из наших детских спален это произойдет. — Я пошла.
Его глаза прищурились.
— Кстати, — он нахмурился, и я улыбнулась тому, насколько очевидно было, что он притворяется, — я передумал. — Он поднял подбородок. — Я действительно тебя ненавижу.
— Ммм… конечно, ненавидишь, — сказала я, когда он пронзил меня своим напряженным взглядом. — Примерно так же, как я ненавижу тебя.
Глава 19
Райан
Райан: Секс по телефону тоже запрещен?
—
Что, ради всего святого, я делаю? Может, виной всему удар по голове? По крайней мере, боль утихла и, надеюсь, больше не вернется.
Но Натальи не было в моей комнате всего пять минут, а я уже скучал по ней.
Мои плечи опустились, когда я посмотрел на развернутые фотографии на комоде. Неужели чувство вины за то, что я хотел Наталью больше, чем чего-либо в своей жизни, даже возвращения в команду, когда-нибудь пройдет?
Мой брат, возможно, и испортил отношения с Натальей, но все же я знал, что она была единственной женщиной, которую он когда-либо любил. И я никогда не видел, чтобы он так злился на меня, когда я потребовал, чтобы он рассказал ей правду об измене, иначе я сделаю это за него. Он не разговаривал со мной полгода после того, как выбрал трусливый выход, солгав всем, чтобы отомстить.
Только благодаря маме мы снова встретились, чтобы наладить отношения. Мы скрывали наши истинные чувства. Из-за нее мы все оставили позади. На самом деле между нами все изменилось. Я не чувствовал себя виноватым в их разрыве, но ненавидел напряжение, которое это создало в наших отношениях.
И дело было в том, что я действительно чувствовал себя виноватым, но совсем по другой причине.
Потому что я испытал облегчение от того, что он расстался с ней. Я знал, что никогда не смогу спокойно смотреть, как она выходит замуж за Энтони и живет с ним. И это было эгоистично. Не то, как должен вести себя старший брат.
Мы с братом влюбились в одну и ту же женщину. Что за дерьмовая судьба? У меня не было ни единого шанса с ней, да и как я мог? И не пытался. Я почти не бывал дома, пока служил. Был слишком занят войной, насилием и прочим темным дерьмом. Я бы не хотел заставлять ее проходить через все это. Да, продолжай использовать это оправдание, тупица.
Я вспомнил, что папа говорил нам в детстве. Мы должны играть теми картами, которые нам сдали, и если ты не шулер, то играешь с той рукой, которая у тебя есть. Он имел в виду и азартные игры, и жизнь. Иногда это было одно и то же.
Но мой брат был шулером. Он всегда играл грязно. На льду и вне его. Из-за этого он потерял самое лучшее, что с ним когда-либо случалось, и снова влез в неприятности, из-за чего мне пришлось рассказать Наталье правду.
Моя свободная рука снова сжалась в кулак, костяшки пальцев все еще немного болели, но я не думал о вчерашней драке. Нет, я вспоминал тот единственный раз, когда моя рука соприкоснулась с челюстью брата в том гостиничном номере два с половиной года назад.