Пока хватит сил
Шрифт:
— Я был более чем счастлив сделать это, — ответил Ноа по телефону. Я слышал, как на заднем плане разговаривают его близнецы, и мне не хотелось задерживать его, когда он был дома с семьей.
— Передай Грейс и детям привет от меня.
— То же самое для Натальи. Я буду на связи.
Я завершил разговор и бросил телефон в открытое окно своего внедорожника, а затем еще раз просмотрел чертежи.
Я обернулся на звук гравия, хрустящего под шинами, и увидел, что к дому приближается классический «Мустанг» моего брата. Я был благодарен ему за то, что он так и не продал его, ведь отец закончил его реставрацию
— Ты хотел меня видеть? — спросил Энтони, закрыв дверь. Он оставил двигатель работающим, а радио — достаточно громким, чтобы я мог расслышать знакомые слова из песни «Old Dominion» даже через закрытые окна.
Я повернулся и указал на открытое пространство.
— Я купил этот участок земли. Я бы с радостью выбрал то место, где стоял папин дом, но сейчас там парковка для продуктового магазина.
— Ты действительно делаешь это, да? — он подошел ко мне и сложил руки на груди, изучая пустой участок земли в пяти минутах езды от маминого дома. — Возрождаешь «Rossi’s Auto Body». — Он посмотрел на меня и улыбнулся. — Папа бы тобой гордился.
Я проглотил комок, образовавшийся в горле от его слов, удивленный тем, что его комментарий так сильно меня задел.
— В последние несколько недель у меня появилось много свободного времени, и я решил, что пора это сделать. — Я протянул ему iPad с планами, которые Ноа разработал для меня. Знакомство с человеком, который руководил архитектурной фирмой в Нью-Йорке — ну, когда он не помогал Оуэну и его ребятам избавлять мир от зла, — определенно пригодилось.
— У мамы до сих пор хранится много папиных вещей из старого магазина. Думаешь использовать их? — он вернул iPad.
— Да, конечно. — Я перелистнул на другое изображение, на котором было фото старого «Порше» 911, которому не помешало бы немного любви. — Я подумываю о том, чтобы заполучить его в свои руки, и, может быть, мы могли бы вместе его отреставрировать? Что скажешь?
— Это твоя оливковая ветвь? — Энтони изогнул бровь. — Ты наконец-то готов простить меня?
Я обошел его и положил iPad в свой внедорожник, а затем снова повернулся к нему лицом. Мне потребовалась минута, чтобы подобрать нужные слова, поскольку я не очень хорошо отрепетировал этот момент.
— Машина или нет, но я постараюсь простить тебя. Это то, чего хотел бы отец.
— Но хочешь ли этого ты? — его плечи опустились. — Я не хочу, чтобы ты всегда делал то, что, по твоему мнению, хотели бы папа или мама. Ты должен думать о себе. Делать то, что правильно для тебя.
Должно быть, это говорил его психотерапевт. Его новый мужчина– психотерапевт.
— Ты мой брат. Ты облажался, — прямо сказал я. — Но ты случайно помог избавить мир от плохого парня, а также вернул Наталью в мою жизнь. Я смогу простить тебя, и, отвечая на твой вопрос, да, это то, чего я хочу сам. Кроме того, этого хочет Наталья. А она упрямая. Тебе просто повезло, что у этой женщины золотое сердце.
Энтони слегка ухмыльнулся, а затем потер грудь, как будто у него самого мог случиться сердечный приступ. Нет,
— Все эти годы ты притворялся, что ненавидишь ее?
— Это была моя попытка не наступать тебе на пятки и не нарушать братский кодекс, я полагаю.
Он покачал головой.
— Все эти жертвы, которые ты принес ради меня. — Он выругался, опустив глаза в землю, и пнул камень носком ботинка. — Ты ведь собираешься сделать предложение? По-настоящему, я имею в виду?
Я не был уверен, что готов говорить с ним о Наталье, но признал:
— Да, когда придет время.
— Маурицио сказал, что ты можешь получить наследство. Все десять миллионов. Так сказала мама. Даже если ты ни на ком не женишься. — Энтони медленно поднял глаза. — И ты все равно отказался. Почему?
— Только не говори мне, что ты хочешь его получить. — Я склонила голову набок, определенно не готовый к такому разговору.
— Нет, нет. Я больше не пытаюсь получить чужие деньги.
Я хотел бы почувствовать облегчение, но перемены требуют времени. Было еще слишком рано.
— Мне не нужны деньги, нет. Но мне нравится, что в нашей жизни есть Маурицио. Мама тоже это ценит. Он напоминает мне о папе, и иногда это причиняет боль, но в то же время это приятно.
— Я понимаю, о чем ты. — На глаза Энтони навернулись слезы. Еще один сюрприз.
Когда Маурицио прилетел к нам из Монако, он снял дом в Шарлотте и работал удаленно, чтобы управлять семейным бизнесом Росси отсюда. Он хотел наверстать упущенное время, и был готов приложить усилия. Чтобы остаться в городе. Мне следовало восхищаться его решимостью.
— Ну, что скажешь? Хочешь работать вместе?
— Ты предлагаешь мне работу? — брови Энтони удивленно приподнялись.
— Думаю, да. — Я был сумасшедшим? Возможно. Но я не мог не вспомнить последнюю фотографию, которую мы сделали с папой перед тем, как я ушел на флот. Мы были втроем на той фотографии. И, может быть, я пытался вернуться в прошлое, вернуть отца единственным способом, который знал, но…
— Я не могу. — Энтони нахмурился. — Я едва помню разницу в гаечных ключах и был бы бесполезен в мастерской. — Он потер свою челюсть. — Но я получил предложение на должность помощника тренера в Торонто. Не в высшей лиге. Даже не в младшей. — Он улыбнулся. — Дети, вообще-то. Как тот парень в «Могучих утках». Помнишь этот фильм? — он махнул рукой. — В общем, я думаю, что мог бы помочь этим детям с хоккеем. Изменить их жизнь к лучшему. Научить их тому, чего не надо делать. Ну, знаешь, не совершать тех ошибок, которые совершил я.
Я испустил глубокий вздох. Облегчение, смешанное с чувством гордости, охватило меня.
— Это потрясающе, Энтони. Теперь уже я схватился за грудь. — Папа гордился бы тобой.
Слезы, которые он пытался сдержать, наконец-то вырвались наружу. И, черт возьми, я не мог не отреагировать на это.
Когда он закрыл лицо ладонями, пытаясь скрыть свои эмоции, я обнял младшего брата и сам прослезился.
— Я скучаю по нему, — прошептал он.
Я погладил его по спине, пытаясь обрести самообладание, но вместо этого обнаружил, что прощаю его. А также, наконец, простил себя за то чувство вины, которое носил внутри.