Шрифт:
Глава первая
Депутат Г. и палладий
Девятого января две тысячи… – го года от Рождества Христова, в первый же рабочий день по окончании длинных новогодних праздников, господина Г., депутата от фракции «Единая Россия», забрали инопланетяне.
Утро начиналось, как обычно. Просыпаться опять нужно было рано, так как водитель приезжал к половине восьмого. Накануне вечером Г., усилием воли воздержавшись от обильных возлияний, неизменно сопровождавших все десять дней новогодних каникул, выпил лишь пару рюмок конька. Коньяк оказался неплох. Г. разогрел дно пузатого бокала теплой ладошкой и, чуть крутнув, попытался вспомнить, глядя на тягуче стекающие по стенкам ароматные капли, кто же его занес ему на Новый год. В сумасшедшем
Вспомнить было решительно невозможно, поэтому депутат Г., слегка захмелев, выпил второй бокал и бессмысленно уставился в телевизор. Шла передача про путешествия. На фоне синего неба и зеленых оливковых деревьев ведущий ходил между мраморных колонн по древним развалинам и так активно жестикулировал, что Г. покрутил ручку громкости. «…Мы находимся на предполагаемом месте нахождения древней Трои, вот тут, – ведущий повел руками и продолжил: – По одному из мифов, условием несокрушимости Трои было деревянное изображение богини Афины Паллады, которое якобы упало с неба. И Троя пала лишь после того, как оно было выкрадено любимцами богини Одиссеем и Диомедом. Кстати, в честь него был назван астероид Паллад и химический элемент под номером сорок шесть – палладий».
Ведущий продолжал все также скучно бубнить, и депутат Г., больше не слушая, выключил телевизор, задул свечи и, надев ночной колпак, отправился почивать в спальню. Там он толкнул в постели давно спавшую жену, чтобы не храпела, уютно устроился на ее теплом месте, накрылся с головой одеялом и сей же момент уснул. Спал, однако, беспокойно, ворочался, снились то зиц-председатель Руковишников в еловом лесу в костюме Деда Мороза, то секретарша Машенька, вылезающая из подаренного невесть кем и стоящего в приемной огромного троянского коня.
Поутру, позавтракав яичницей с беконом и шоколадными тостами, наспех приготовленными тоже не выспавшейся и слегка опухшей после вчерашнего традиционного похода с подружками в сауну женой, он наспех оделся, схватил неразобранный с того года портфель и вышел из дома. На улице было еще по-зимнему темно, метель швырнула пригоршню снежинок прямо в лицо, морозный воздух тут же попытался проникнуть через расстегнутую дубленку и за шиворот к теплому телу Г., но черная служебная «Камри» уже ждала его у заметенного подъезда. Коммунальные службы, как водится, не чистили снег с прошлого года. «Сегодня на сессии можно вынести этот вопрос на обсуждение, такой пиар никогда лишним не будет, тем более сейчас, перед выборами мэра», – машинально подумал Г., перешагивая через сугроб и плюхнувшись на заднее сиденье. Автомобиль, буксуя и пробивая передним бампером переметы, с трудом выбрался из заснеженного двора. Спустя несколько минут они влились в сплошной поток машин, в три ряда бесконечной вереницей из красных габаритных огней, движущихся в центр.
Далее события развивались совершенно неожиданным образом. В тепле салона под монотонное бормотание автомобильного радио Г., подложив под голову портфель, задремал в очередной пробке, и водитель перестал его видеть. Спустя час, добравшись наконец до здания Думы и припарковавшись среди множества других таких же черных машин-близнецов, он обернулся разбудить шефа, но, к его величайшему изумлению, на заднем сиденье, кроме норковой шапки-формовки, ничего не оказалось. Депутат от фракции «Единая Россия» господин Г. находился в это время уже очень далеко, в звездной системе Альфа Центавра. На расстоянии четыре тысячи триста шестьдесят семь световых лет от черной тойоты «Камри», заметаемого непрекращающейся январской метелью здания городской Думы, теплой жены и всем, что осталось на планете Земля.
Все произошло в одно мгновение. На перекрестке улиц Ленина и Мандельштама светофор мигнул красным, зажегся желтый, что-то ослепительно вспыхнуло, мигнул и зажмурился уже сам Г., но, открыв глаза, обнаружил перед собой не зеленый свет светофора, а огромный яркий экран и сидящих перед ним в глубоких креслах двух небольших существ. «Инопланетяне, – мелькнуло в голове, – какой странный сон». Сам он тоже сидел в большом кресле, наподобие того, что стояло в кабинете председателя фракции, в той же одежде, что и вышел из дому час назад. На коленях лежал портфель с темными мокрыми пятнышками от растаявших снежинок. Г. попробовал пошевелиться. Руки и ноги шевелились как обычно, впрочем, как и все остальное; однако вставать не хотелось, да и идти, собственно, было некуда.
В большом зале размером с кабинет министра Внешних Сношений не было ни окон, ни дверей; темные стены приглушенно мерцали, кроме той, где у министра висел портрет господина Президента и стояло знамя Конфедерации. Эту стену занимал полностью экран, на котором на черном-черном фоне горели яркие звездочки незнакомых созвездий. Однако, в отличие от тех, что видел Г. в новом планетарии в своем округе, изображение было настолько реалистичным, что казалось, это вовсе не экран, а просто окно в космос через двойной стеклопакет, как у него на даче в Матвеевке. В дальнем углу стоял какой-то куб с красными, словно раскаленными шарами, а больше в комнате не было ничего.
– Разрешите представиться, – прервал его наблюдения приятный низкий женский голос с легкой хрипотцой, показавшийся Г. неуловимо знакомым. Говорило одно из существ, что сидели в креслах напротив.
– Меня зовут Снежана, а моего друга Анжела, – продолжило существо. – Будьте, как в сауне, мы не причиним вам вреда. Вы выбраны из населения Земли в результате случайной генерации одного числа из семи миллиардов для непосредственного контакта и затем перемещены сюда, на корабль. Чтобы вам было комфортнее отвечать на вопросы, мы выбрали наиболее приятные для вас имена и голоса.
– Мы прибыли сюда и находимся в непосредственной близости от вашей планеты не случайно, – продолжил второй женский голос, чуть повыше и визгливее. Это говорила Анжела.
Тут Г. вспомнил, кому принадлежали эти голоса. Ну конечно! Он их слышал неоднократно, только обычно не в такой тишине, а среди криков из микрофона в караоке и всплесков бассейна. Это были Снежана и Анжела из сауны на обкомовских дачах!
Анжела тем временем продолжала:
– По правилам Комитета, перед тем как уничтожить вашу планету, нам необходимо опросить случайного аборигена, и если ответы удовлетворят нас, то решение Комитета может быть отложено и даже пересмотрено. Правда, это происходит крайне редко. На моей памяти, – тут Анжела слегка задумалась и вопросительно глянула на Снежану, – последний раз мы отложили решение Комитета два миллиарда лет назад пятой планете в Кассиопее. Там местные аборигены для удовольствия тайком давили пауков на животе, затем перессорились, начали воевать и чуть не уничтожили всю планету вместе с уникальными запасами нейтронного кварцита. Комитет единогласно проголосовал «за», и лишь ответы одного кассиопейца, пытавшегося оправдать уничтожение кварцита появлением новых качественных Нравственных ценностей смогли отложить уничтожение. Однако вскоре выяснилось, что ценности оказались молодыми, плохо сформированными, и их энергии едва хватало даже на одну заправку стандартного галактического рейсового звездолета. Так что планета была аннулирована, а нейтронный кварцит перемещен на соседний склад. Правильно я помню, Снежана?
– Правильно, – томным и чуть развязным голосом подтвердила Снежана и продолжила: – Однако ваш случай гораздо хуже. Вам уже было вынесено предупреждение около трех тысяч лет назад, и ваше нынешнее проживание на Земле, согласно протоколу, считается Комитетом условным. Уже через час время пребывания на Земле заканчивается, и все зависит от вас. – Ну что, – тут в голосе Снежаны появились игривые нотки, – продлевать будете?
– Буду, конечно, буду! Что мне надо делать? – испуганно и с надеждой посмотрел Г. на Снежану.