Пока летит апельсин
Шрифт:
– А может, нравственную ценность только из одной страны пока возьмем? А потом в следующей подправим вектор патриотизма в нравственной руде, в одну сторону направим, например угрозой инопланетного вторжения? А сейчас возьмем вот только его страну, – Анжела кивнула в сторону Г. – У вас сколько населения?
– Сто миллионов, – ответил депутат.
– Должно хватить для регистрации! Поделитесь патриотизмом? Родину продашь? – грозно спросила депутата Анжела и глянула на цифры на экране.
– Есть вещи, которые не продаются! – гордо ответил депутат.
Цифры на экране дернулись. Анжела что-то черкнула в органайзере.
– Отлично! Та-а-а-к, теперь интегрируем по государственной
– А вот тут заминочка, я вижу разрыв функции границы второго рода по энсиматической островной дуге на краю Охотской плиты. Южные Курилы, они какому государству принадлежат? – она оторвалась от расчетов, и посмотрела на Г.
– Южные Курилы после победы Советского Союза во Второй мировой войне и подписания Японией Акта о капитуляции были переданы нашему государству! – гордо сказал депутат.
Цифры на экране опять дернулись, глядя на них Анжела удовлетворенно кивнула.
– Хотя, – продолжил Г., – принадлежность их оспаривается Японией во второй статье Симодского трактата и, кроме того, СССР не подписал мирный Сан-Францисский договор, – на всякий случай осторожно добавил он.
– Тогда принимаем их равными нулю и интегрируем как непрерывную функцию. И вам, кстати, так же советую поступить, сотрите их с поверхности, и проблема исчезнет сама собой. Вот, получается существенно отличная от нуля величина! Вашего патриотизма хватит не только, чтобы заправить нам звездолет, но еще и останется вам на отличную новую войну! – радостно взвизгнула Анжела. – Продлеваем?
– Продлеваем, – подтвердила Снежана. Она щелкнула тумблером снова, и пушки на экране стали медленно втягиваться назад, пока не исчезли совсем.
– А вас предупреждаю, после заправки нашего звездолета Патриотизмом он, конечно, станет заметно убывать, но это возобновляемая Нравственная ценность. В отличие от Палладия! – Снежана грозно посмотрела на депутата. Тот вжался в кресло. – Для его возрастания надо всем вашим жителям одновременно спеть гимн, и рекомендую это делать периодически. Мы регистрируем месторождение, и советую поддерживать запасы нравственных ценностей на высоком уровне. Иначе нам придется вернуться для исправления ситуации.
– А ты теперь, можно сказать, спаситель планеты, как Брюс Уиллис, – снова радостно взвизгнула Анжела, – и такой же симпатичный, не то, что твой дружок Руковишников!
Снежана неожиданно встала с кресла и, игриво вихляя бедрами, пошла в угол, туда, где стоял куб с раскаленными шарами. Депутат Г. пригляделся и опознал в нем каменку, однако удивиться не успел, потому что Снежана из невесть откуда взявшегося в руке ковша плеснула что есть силы воды на раскаленные камни. Повалил пар, Г. от неожиданности зажмурился, вцепился в подлокотники кресла, а когда открыл глаза, вновь оказался в другом месте.
Вернее, в том же. Он сидел на заднем сиденье черной «Камри», крепко держась за кожаный подлокотник. На перекрестке Ленина и Мандельштама мигнул светофор и загорелся зеленым. Г. опустил стекло, и словно караулившая этот момент метель опять швырнула ему в лицо пригоршню снега. Г. растер тающие снежинки по лицу, шее и слегка пришел в себя. Руки и ноги шевелились, однако в голове был какой-то ступор, и Г. уставился в окно, пытаясь собраться с мыслями.
Машины сплошным потоком сквозь усиливающуюся метель двигались в сторону центра. Что-то бормотало радио, и Г. невольно прислушался. «…По последним статистическим опросам „Правда-центра”, несмотря на масштабную пропаганду государственным телевидением и другими официальными СМИ, проведение Зимних Олимпийских игр поддерживает все меньшее количество граждан Конфедерации. Одной из возможных причин называется колоссальный уровень коррупции при строительстве олимпийских объектов, однако некоторые западные эксперты заявляют, что не видят здесь прямой связи, так как сильная коррупция в Конфедерации пронизывает абсолютно все сферы жизнедеятельности, а не только связанные с Олимпиадой. А теперь новости фондового рынка…» Дальше пошла отбивка.
«Вот приснится же такое! – отогнал от себя крамольную мысль Г. – Какой сон был правдоподобный. Эта бесконечная новогодняя пьянка точно до добра не доведет». Однако руки продолжали трястись. По радио тем временем заканчивались новости. «…За последние десять дней споты на золото и серебро продолжали падать, но в связи с ростом потребности в электронной промышленности Китая резко подскочили фьючерсы на палладий, который торгуется в положительной ценовой зоне», – умным голосом читала текст дикторша. «Все, с меня хватит!» – чертыхнулся Г. и полез рукой в портфель за коньяком. Однако коньяк он не достал, а выдернул, словно ошпаренный, руку из портфеля, обнаружив в нем то, чего еще утром быть не могло. В портфеле лежала нераспечатанная пачка чипсов «Принглз», его любимых, с луком и сметаной.
– Останови! – крикнул он шоферу. Машина тормознула у обочины. Депутат Г. выскочил из машины и быстро, не разбирая дороги, зашагал, высоко размахивая руками. Расстегнутая дубленка развевалась на ветру, но он словно не замечал холода, и лишь ноги его периодически проваливались и увязали в грязном слежавшемся слое кристаллического оксида водорода.
Глава вторая
Идеальное состояние
В антикварной лавке было пусто. В этот уголок галактики, расположенный на отшибе торговых путей, и раньше-то мало кто забирался, а теперь, после постройки великой трансгалактической магистрали, гравитрички совсем отменили, и добираться сюда, если нет своего транспорта, приходилось лишь на попутных старых грузовых космолетах.
Ехать на своем тоже было рискованно, крупных сетевых заправок тут не было, а на маленьких могли запросто залить разбодяженное тяжелой водой фотонное топливо, и потом лети всю дорогу на половине мощности. После последней такой поездки Макгрегору пришлось полностью чистить фотонную систему в движке, и он зарекся никогда, никогда больше не ездить в эту дыру!
Но страсть коллекционера, как обычно, оказалась сильнее, он опять не смог с ней совладать. Он сразу это понял, как только увидел вчера пропущенный звонок от старого Билла, хозяина этой чертовой антикварной лавки. Тот просто так никогда не звонил, и Макгрегор знал это. Говорить, что у него нового, Билл наотрез оказывался. Старый черт знал, что такое интрига. «Приезжай, сам увидишь», – вкрадчиво говорил он в трубку космофона, – только вчера в гравитационные сети попался этот ящик. В идеальном состоянии! Как раз то, что тебе нужно!»
«А что в нем?» – спросил Макгрегор, но связь прервалась. «Теле-2» всегда на окраинах плохо ловил сеть, за тысячи лет так и смогли поставить нормальные вышки. После изменения принципа связи и замены несущих электромагнитных волн на гравитационные, качество должно было улучшиться, ведь гравитационные волны не так легко рассеиваются в пространстве, однако теперь у «Теле-2» появилась отговорка, что якобы темная материя ухудшает их связь, поглощая некоторые слова и даже целые предложения. Билл же грешит на свои гравитационные сети, мол, они экранируют связь. «Зато минута дешевая, а время для меня значит больше, чем деньги, я же антиквар», – неизменно отвечал Билл на просьбы Макгрегора сменить оператора. Вот и сейчас космофон Билла опять был недоступен. Чертов «Теле-2»!