Пока ложь не разлучит нас
Шрифт:
Когда-то он читал, что первое впечатление при знакомстве чаще всего оказывается самым верным. Психологом он не был, но с высказываем был готов согласиться.
Рядом с женщиной негромко рычала лохматая собака.
– Извините, – сказал Иван. Соня сзади прижалась к его руке. – Я журналист.
Из-за спины женщины показался мужчина с намечающейся лысиной, отодвинул жену и тоже посмотрел на Ивана со спокойным любопытством.
– Я журналист, – повторил Иван.
Спохватившись, он полез в
– Заходите.
Соседи, как выяснилось, переехали сюда недавно и других соседей практически не знали. На этаже было четыре квартиры. В одной жила старушка, ещё в апреле переехавшая на дачу. Вторая квартира пустовала, и новые знакомые представления не имели, кому она принадлежит. Ну а третья являлась той самой нехорошей квартирой, которую, на свою беду, снял Стас Росовский.
– Я его видела несколько раз, – сообщила женщина. Женщину звали Натальей. – Он редко появлялся. – Женщина потрепала собаку и объяснила: – Кузя рычит, когда появляются незнакомые.
Иван достал телефон и показал Наталье фотографию Стаса. Сфотографировались они, когда встречались семьями в первый и последний раз.
– Он, – кивнула Наташа.
– Что он здесь делал, как вы думаете? – спросил Иван.
– Баб водил! – фыркнул лысый сосед.
– Семён! – укоризненно оборвала мужа Наталья. – Ты баб не видел!
Наверное, она, как и Соня, считала, что о людях нужно думать только хорошее. Конечно, пока они, люди, не докажут обратное.
– Он был женат? – с интересом спросил Семён.
– Да, – сказал Иван.
Хозяйку сдаваемой квартиры они впервые увидели, когда женщина утром девятнадцатого мая позвонила им в дверь. Женщина плакала, задыхалась, рукой показывала на распахнутую соседнюю дверь.
– Истеричка, – прокомментировал Семён.
– Семён! – возмутилась Наталья. – Она увидела труп! Как, по-твоему, она должна реагировать?!
Росовский был мёртв уже сутки или около того. Семён вызвал полицию.
Ничего больше соседи сообщить не смогли.
– Приятная пара, – садясь в машину, признала Соня.
– Сонь, почему тебе Юля сразу не понравилась? – запоздало поинтересовался Иван. – Помнишь, они обе тебе не понравились – и Юля, и Камилла.
– Потому что стерва!
– И ты сразу поняла, что она стерва? – уточнил он.
– Конечно! Что тут непонятного!
Иван озадаченно покачал головой. Ему Юля не казалась стервой.
И сразу не показалась, и тем более сейчас.
Она была несчастной бабой, ещё не осознавшей до конца своего горя, и Иван искренне её жалел.
6 июля, понедельник
Антон не заметил, как она вчера испугалась. Камилла этому была и рада, и не рада. Не рада была, потому что невнимание мужа переходило все границы.
А рада, потому что иначе пришлось бы объяснять, что её так испугало, показать пришедшее письмо, рассказать, что подобные письма приходили Стасу. Антон наверняка тут же позвонил бы Юльке, и жена Стаса вполне могла бы рассказать, что Стаса и Камиллу могло связывать только одно – выложенный в Сети компромат. Не факт, что Юля вообще знала про компромат, и не факт, что знала про участие Камиллы, но вероятность этого существовала.
И Камилла никогда не докажет, что ей даже в голову не приходило, что компромат окажется в Сети.
Она только теперь вполне осознала предостережение брата. Как себя поведёт при этом слишком «правильный» Антон, Камилла точно не знала, но догадывалась, что услышанное ему очень не понравится.
У них с Антоном отношения и так никакие, а что станет потом, даже представлять не хотелось.
Впрочем, сейчас предаваться размышлениям было некогда. Сейчас нужно было действовать, Камилла не собиралась прятаться от опасности и с ужасом ждать неведомого конца.
Она собиралась действовать.
Юле она позвонила, как только Антон уехал на работу.
– Я тебя не разбудила? – забеспокоилась Камилла, услышав голос подруги.
– Нет, конечно. Я давно встала.
– Ты работаешь сегодня, Юлечка?
– Нет. Я не могу пока работать, – Юля заплакала. – Не могу, у меня нет сил. Хорошо, что лето, и детей в городе почти нет.
– Потерпи, – посочувствовала Камилла. – Лечит только время.
Юля не ответила, но рыданий больше не слышалось.
– Можно я к тебе приеду? Мне очень нужно с тобой поговорить.
– Ну конечно. Я всегда тебе рада.
Она никогда не была рада Камилле, так же, как и Камилла ей.
И мужья скорее изображали друзей, чем являлись ими на самом деле.
Камилла быстро оделась, спустилась вниз. На улице было чудесно, тепло и солнечно, и даже воздух казался не по-московски свежим. От жалости к себе сжалось сердце. Она обожала лето, и то, что теперь она не могла радоваться замечательному дню, было особенно ужасно. Жалость, казалось, была даже сильнее страха.
Подойдя к машине, Камилла быстро оглядела двор. Он был пуст. Только у соседнего дома двое подростков катались на скейтах.
До Юли она добиралась долго, в нескольких местах перекладывали асфальт. И припарковаться удалось только у соседнего дома. Судьба как будто предостерегала. Жаль, что другого выхода у Камиллы не было, поговорить с Юлей было необходимо.
Подруга встретила бледная, с красными глазами. Камилла быстро её обняла, сочувственно покачала головой.
– Начинай работать, Юлечка. Станет легче.