Пока не побежали крысы
Шрифт:
– Спасибо, сеньор, - поклонился дон Родриго.
– Благодарим за приглашение и желаем вам приятного и плодотворного путешествия и успешного его завершения.
Здесь
– Дон Родриго, - спросил я, - почему?
Старый морской волк не ответил. До нас донеслись знакомые крики, команды, боцманские свистки. А потом - долгое и скучное бульканье.
"Френсис Дрейк" утонул, и на поверхности расползлось большое масляное пятно.
– Всегда так, - сказал задумчиво дон Родриго.
– Был корабль, и все у него было, чтобы называться кораблем, и вдруг-ни корабля, ни капитана, ни ведомостей. .. Только масляное пятно. А иногда и его нет...
– Ну почему, дон Родриго?
– Не знаю, юнга, не знаю. Многое я пережил -десять кораблекрушений, четырнадцать капитанов, пять переучетов, восемь сокращений, но не знаю. Знаю только одно - не садись на обреченный корабль.
– А как распознать, что он обреченный?
– Очень просто, юнга. На нем - все как на "Френсисе Дрейке" - и музыка, и парадные мундиры...
И дон Родриго задымил своей маленькой скандинавской трубкой и уставился на горизонт, откуда непременно должно было показаться судно без парадных мундиров и духового оркестра. Я же стал описывать события на клочке оберточной бумаги, чтобы сберечь о них память, если не дождемся корабля.
Бумага неприятно попахивала занзибарской брынзой, но со временем этот запах улетучится и останется только запись, а она - сущая правда, клянусь св. Терезией де Кордова!