Пока не проснулись сомнамбулы
Шрифт:
Наконец, мое терпение лопнуло.
— Валентина Евгеньевна, вам не кажется, что вы немного перегибаете палку?
Мы стояли на заправочной станции. Пока я «кормил» машину, Ирина временно покинула нас, и я смог в полной мере выразить свое возмущение.
— А что такое? — удивилась Валя. — Что-то не так?
О боже, она еще имеет наглость искренне недоумевать!
— Еще как не так! Мать, ты совсем обалдела! Сама просила меня побольше о прошлом Ирины и сама же мешаешь! Я за всю дорогу и пяти слов не сказал. И все благодаря тебе!
Моя собеседница растерянно захлопала глазами — просто сама невинность.
— Да? А я думала, ты просто неразговорчив сегодня… Вот и решила сама взять быка за рога. Слышал, она про Пашу спрашивала?
— О небеса, дайте мне терпение… — я беспомощно огляделся по сторонам — вдруг повезет, и поблизости обнаружится машина какого-нибудь коллеги, куда можно будет пересадить этого горе-шпиона в юбке.
Но чуда не произошло, и до арендованного коттеджа мы добирались все вместе, втроем. И, разумеется, добрались последними.
Коттедж оказался небольшим, зато двухэтажным и, с виду, довольно уютным. Участок просторный. Это очень важно, так как здесь, оказывается, целый поселок однотипных домов. И, судя по количеству припаркованных по обочинам машин, шуметь сегодня будут не только у нас.
— А вот и опоздуны! — поприветствовал нас Зарипов, занимавшийся опустошением своего джипа, в котором перевозили часть провизии. — Давайте живенько: девочки на кухню, мальчик на разгрузку. Раньше управимся, раньше искупаемся.
— Как тут все организованно, — пробормотал я, сходу подставляя спину под огромные бумажные мешки с углем. — В прошлый раз всем пофиг было, кто чем занимается.
— Так в прошлый раз с нами Паши не было, — резонно возразил Саня Дулев. — А то сейчас все бы уже гудели.
— Санек, если тебе так не терпится выпить, милости прошу, — появившийся из ниоткуда Павел любезно перехватил у него сумки. — Только вот беда: коробка с водочкой самая последняя стоит. Так что, пока все не перетаскаем, налить не получится, уж извини.
Под дружный смех с прибаутками Саша схватил два новых баула с продуктами и покорно потащил их на кухню.
— Валентина, Валентина!
Харитонова сделала безуспешную попытку ретироваться следом за Дулевым, но не успела: Зарипов перегородил ей дорогу.
— Ну, чего тебе?
— Как чего? Ты сегодня чистишь картошку?
— Почему это я? — возмутилась Валя.
— Мы так решили на общем голосовании.
— Но… Я же не голосовала… — растерянный взгляд в мою сторону.
— В правильном направлении смотришь, — Игорь скорчил рожу а-ля самурай, после чего хитро покосился в мою сторону. — Все претензии к Лазареву. Чего вы так долго ехали? Вот ты за всех и отвечаешь.
Ну, спасибо, удружил…
Из кухни раздался веселый смех Ирины.
Когда веселье из ранневечернего плавно перетекло в ранненочное, и я успел наесться до отвала, помыться в бане и даже несколько раз искупаться, вдруг накатила скука. Даже странно: обычно, выпив, я веселею: хочется смеяться, шутить, радоваться жизни. Но сегодня не пошло. То ли сказалась накопившаяся за прошедшие дни усталость, то ли просто день был не мой — не знаю. Но в какой-то момент, когда начались танцы, я просто сбежал, бросив всех на произвол судьбы.
За коттеджем располагался небольшой бассейн с причудливо изогнутой «береговой линией» — этакая большая буква зю. Бассейн был запущенный, грязный, его давно никто не чистил. Но здесь никто и не купался — зачем, если до озера рукой подать. Вокруг водяного пятна под сложенными зонтиками стояли кушетки и шезлонги, в одном их которых я и разместился, вытянув ноги и с наслаждением вдыхая свежий вечерний воздух. Горизонт на западе темнеет буквально на глазах — солнце прячется все глубже и глубже, чтобы уже через пять часов снова показаться с противоположной стороны. Ночи сейчас короткие. Из дома доносится громкая музыка, но она совершенно не раздражает, так же, как не раздражает музыка с соседних участков. Да и вообще на душе мирно и покойно. Даже комары проявляли несвойственную им гуманность и почти не интересовались одиноким отдыхающим. Хотя, наверное, все дело в специальном креме, который захватила с собой Валентина.
Над головой горят яркие звезды, небо прочертила серебристая полоса Млечного пути. Как красиво… В такие моменты хочется просто радоваться жизни. Ни карьере, ни успехам, ни благосостоянию — а просто тому факту, что ты живешь. Что можешь вдыхать теплый вечерний воздух, можешь досадливо морщиться от чересчур громкой музыки, доносящейся из дома, можешь смотреть на небо и восхищаться холодной красотой Бесконечности. Это и есть жизнь: сознание, разум и душа — все в тебе…
— Расслабляешься? А чего один?
В любой другой обстановке моя реакция была бы гораздо быстрее, но не сейчас. Я неторопливо повернул голову и увидел рядом с собой Павла. Мой начальник задумчиво разглядывал соседний шезлонг и, казалось, размышлял — не последовать ли моему примеру? А я, получается, уже успел задремать, раз не услышал шагов по деревянному настилу.
— Вроде того, — отозвался я наконец. — Шумновато стало. Хочется тишины.
— Тишины… — задумчиво повторил он, словно смакуя это слово. — Тишины. Да, тишины хочется. Только где ее в городе взять. Да и здесь тоже. Я вообще не понимаю, как можно приезжать на природу и врубать музыку. Если так отдыхать, то можно было прямо в офисе устроить вечеринку. Где тут найти тишину?
— Ну да… — удивительно, но по пути к бассейну я размышлял точно о том же. — Можно, конечно, пойти на крайние меры и проткнуть себе барабанную перепонку…
— Опять ты со своими шуточками, — отмахнулся шеф. — Кстати, там девчонки обижаются, тебя потеряли. Томми, как может, их развлекает, да и Игорь не отстает, но вдвоем не справляются уже.
— А Саня?
— Саня вдребезги.
— Гм… Быстро он.
— Как всегда.
— Гм…
Паша нахмурился.
— Я не вовремя, может? Ты не молчи, мы же не на работе сейчас. Хочешь поспать?