Пока не проснулись сомнамбулы
Шрифт:
— А что же Петя? — Андрей, похоже, пришел, к той же мысли. — Он ведь солидный человек, а вы его так обломали. Или дядя Гена все уладил? В таком случае, ты теперь его должник.
— Да, должник, и по гроб жизни. Он вытащил нас из ментовки и потом тоже помог. Неделю назад мне позвонил мужчина и сказал, что вопрос с Петей улажен: все остались при своих, никто не в обиде. Добренко все разрулил, как и обещал.
— А вы сожгли его дом, — с осуждением заметил мой брат. — Благодарность так себе, согласись.
Я резонно возразил:
— Во-первых, его сожгли не мы, а те отморозки, что за нами гонялись. Во-вторых, дом был застрахован. Ну а в третьих…
— А в третьих, ему не привыкать, что ты лишаешь его недвижимости!
— Да ну тебя! — я отмахнулся бокалом, пена пролилась на джинсы. — Я хотел сказать, что в-третьих — за дом он спросил как раз с Пети. Нападение на его собственность стало тем самым поводом, чтобы Добренко смог вмешаться. Ибо Петя явно перегнул с беспределом. Так что здесь все в нашу пользу: компенсацию за дом Геннадий Романович получил, Петя угомонился, а нас оставили в покое. На такой исход я уже не смел и надеяться. Честно, сидя в камере, я понимал, что выхода из ситуации просто не существует. Без вмешательства Добренко, даже если бы тогда нам удалось ускользнуть…
— Если что, Беларусь всегда к вашим услугам, — серьезно сказал Андрей. — И я тоже.
— Я знаю, — было приятно слышать подобные слова. — Спасибо тебе. К счастью, вроде бы, обошлось. Паша тоже предлагал помочь.
— Паша? — Андрей недоуменно вскинул брови: казалось, его покоробило от мысли, что его помощи я предпочту чью-либо другую. — Думаю, ему сейчас будет не до тебя. Пока поправится, пока вернется к работе… Личная жизнь, к тому же.
Я покачал головой.
— Он не вернется к работе. Точнее, к работе вернется, а вот на работу — нет. Он уволился.
— О как… Пояснишь?
— Все из-за Васильевой. В тот день, когда я скинул ему видео нашего с ней утреннего разговора, он написал заявление об увольнении. А потом пошел в свой кабинет и сделал рассылку по всему отделу. С прикрепленным к ней видео.
— Ого… — Андрей уважительно крякнул. — Его потом не убили?
— Нет. Там, я слышал, все замяли, но многим не понравилось, что под носом у Генерального затеяли травлю нового сотрудника по заведомо сфабрикованным обвинениям. Еще меньше всем понравилось, что Генеральный был в курсе, кто виновник, но предпочел уволить двух ни в чем не повинных работников, чтобы не подставлять свою… подругу.
— Так она, эта ваша Васильева, взъелась на Ирину? Ты же говорил, ее целью был твой шеф!
Я глубоко вздохнул, приготовившись к долгим объяснениям.
— Видишь ли… Получается, ее целью были оба. Когда мне стало ясно, что все эти кражи, замыкания и вирусы — дело рук Екатерины Евгеньевны, я одного не мог взять в толк: что такого плохого ей сделал Телига. Особенно когда она чуть не прямым текстом заявила, что спит с Генеральным, и вообще ей бояться нечего. Но Паша мне все разъяснил.
— Барабанная дробь? — Андрей склонил голову на бок.
— Что? — не понял я.
— Барабанная дробь, говорю. Сейчас ты расскажешь мне страшную тайну. О том, что ваша Васильева положила глаз на вашего же Пашу, но тут пришла новенькая — ваша же — Ирина и спутала все ее планы. И тогда обиженная женщина пошла мстить.
— Ого себе…
— Угадал?
— Угадал… — не своим голосом ответил я.
Вот тебе и свежий взгляд со стороны!
— Я молодец?
— Как соленый огурец. Даже не знаю, имеет ли смысл дальше рассказывать… — Андрей часто-часто закивал, и я тогда продолжил. — Действительно, с год назад Екатерина наша Викторовна и Павел наш же Владиславович очень сблизились. Встречались после работы, ходили в кафе, общались. Казалось бы, рядовое дело, если не считать того, что Васильева замужем. Но вот беда: Паша все эти встречи и переписки рассматривал исключительно с дружеской точки зрения. Он еще не отошел от развода и не хотел отношений… По крайней мере, с Васильевой точно не хотел. Тем более, он подозревал о ее шашнях с Генеральным. А вот она хотела. Только ему не сказала. Видимо, боялась, что откажет. По словам Паши, если бы он знал, то первым делом заподозрил бы ее. Но она предпочла держать чувства при себе, ожидала ответного проявления. Но тут пришла Ирина, которой Паша — вот мерзавец! — заинтересовался. Нет, он мужик каменный, по нему трудно сказать, как он к тебе относится на самом деле. По себе знаю: первые полгода я то и дело ожидал, что он меня за шкирку из офиса вышвырнет. Но они с Катей были типа как друзья, и ей он рассказал. О своих чувствах. Спросил женского совета, на свою голову. Дальше ты знаешь. Сначала — дезорганизовать работу офиса, потом — ткнуть пальцем в новенькую. А дальше все сделают острые язычки коллег.
— Во всем виноваты женщины, — нравоучительно изрек Андрей. — От них все беды.
— В данном случае согласен. Но нет худа без добра: Паша и Ирина теперь вместе, надеюсь, у них все будет хорошо.
— Если она не уйдет от него как-нибудь под утро, — хмыкнул брат. — Честное слово, из всей твоей истории эпизод с ее ночным визитом — самый улетный!
— Мне в тот момент было совсем не улетно, — невесело усмехнулся я. — Особенно когда Вера позвонила. Но именно тогда я понял, что интерес, который Щукина проявляла к Телиге, вовсе не праздный. И Паша тоже это понял.
— А ты опять влез, куда не просили.
— В смысле? У тебя, куда ни кинь, я все время лезу не в свои дела! Сейчас-то я в чем виноват?
— А тебе не приходило в голову, что не поменяйся вы в ту ночь кроватями, у этих двоих все вышло бы и без твоего опосредованного участия? И даже намного романтичнее? Только представь себе: она любит его, он тоже не безразличен, но колеблется — и тут они оказываются вместе, движимые общими чувствами… Наедине…
— Оу… Об этом я не подумал…
— Еще бы, — подмигнул Андрей. — Ведь так и ты не внакладе остался! Ладно, не красней! Не каждую ночь у тебя в постели оказывается симпатичная блондиночка!
— Что за намеки? — возмутился было я, но вовремя понял, что он шутит. — И вообще, сударь, завидуйте молча!
— Ой-ой, тоже мне мачо… Так что в итоге с работой? Ты говорил, Паша уволился?
— Да, уволился в тот же день.
— И какие у вас теперь планы? Вы ведь, выходит, теперь три вольные пташки.
— Ира предложила организовать свою фирму юридических услуг. Не знаю пока, насколько мне близка данная затея, но если до выздоровления Паши не подвернется подходящая вакансия… В общем, почему бы и нет? Хотя, фирма — дело хлопотное.
— Не плакай, не пропадете.
— Не пропадем, — согласился я. — Сева вообще звал меня в Германию, обещал похлопотать с местом. Но для Германии нужно знать международное право, а я в нем не силен.
— Жалко… Всяко лучше, чем в Белокаменной куковать. Так, Сева вернулся домой. А Денис и Маша?
— Денис тоже вернулся в Кельн. А Маша сейчас в Питере, она делает визу, чтобы поехать к нему. У них еще будет три недели до конца лета.
— Они разобрались в своих отношениях?
— Хороший вопрос… — я критически посмотрел на заходящее солнце: потихоньку начинает холодать. — Боюсь, даже они не смогу ответить на него. Эта троица была самой большой моей головной болью еще до того, как вышла наружу правда о промышленном шпионаже. Они почти все время были рядом, я многое видел, многое принимал близко к сердцу… Невольно. И в какой-то момент их проблемы стали мне ближе своих.