Пока сияют звезды
Шрифт:
— Мистер Неирн, я звоню по поводу компании «Перри Хилтон, инкорпорейтед». То есть по поводу защиты имиджа компании в глазах публики.
— Я и не знал, что «имидж» Перри под угрозой, — громко произнес Неирн.
— Вероятно, вы читали в сегодняшнем «Бэннер» о мисс Арнольд?
— Я прочел кучу лжи и ерунды. И ни слова о Перри.
Голос Марго стал резковатым.
— Как же ни слова? Вы знали, что именно Перри поколотил блудного молодожена?
— В доме Косимы? Я даже не знал, что он к ней заходил.
— Он хотел сделать ей сюрприз. Рассказать о Гаасе и Голливуде.
— А зачем вы мне
Марго знала, как подать то, чего добивалась.
— Потому что, если ему улыбнется удача и он станет сниматься в картине, мы, директора, не хотим, чтобы наш мальчик подвергал риску свое увлечение из-за некоторых блондинок. Я хочу сказать, что газетчики сразу отреагируют на это. И моралисты тоже.
На этот раз «замурлыкал» Тим Неирн:
— Еще одна угроза, мисс Амброс?
— Какое неприятное слово. Но, полагаю, можно и так назвать. Дело в том, что я намереваюсь уехать в Калифорнию вместе с Хилтоном, мистер Неирн. Этого шанса я ждала очень долго. Меня снова заметят, а Перри поспособствует. — Теперь ее голос зазвучал совсем иначе, а очаровывающая нотка испарилась вовсе. — Мистер Неирн, я не хочу, чтобы перед отъездом он с ней виделся. Даже случайно. А если вдруг он заскочит в госпиталь, я предложу на ее место другую кандидатуру. И никаких но, мистер Неирн. Иначе моя совесть заставит меня выступить публично.
Косима бросила трубку. Ее затрясло. Как выразилась Марго, никаких но. У актрисы в руках был кнут, которым она могла воспользоваться в случае, если ее директива останется без внимания. Если понадобится испортить новую карьеру Перри, дважды она думать не будет. Ее интересует она сама.
Во время двух последующих встреч с Косимой, на которых обсуждались вопросы по рекламе, Тим Неирн так и не упомянул о телефонном разговоре. И в конце рабочего дня он даже пальцем не пошевельнул ради того, чтобы выполнить нахальное требование Марго. Зная Неирна, Косима не боялась потерять работу. Вопрос о ее увольнении находился под защитой протеже Уальдо Дженсена. Но, должна ли она оставаться в «Алоха» — другой вопрос.
Слишком многое произошло с ней за последнее время. Открывая дверь своей квартиры, Косима поняла, что очень боится. Так много неприятных сюрпризов случилось здесь в последние дни, что рука девушки невольно задрожала.
Но на этот раз комната была пуста — веселая, просторная, без претензий, которую она с большим удовольствием обставляла в первые недели после приезда на острова. Единственный чужой предмет — цветочный ящик на кофейном столике, куда Кимо Нухи складывал полученные на ее имя пакеты и свертки. Сейчас в нем лежал один сверток. Косима посмотрела на него, будто в нем находилась бомба.
Девушка развернула ленточку, подняла крышку, и перед ней засверкал шикарный разноцветный имбирь — пушистый желтый имбирь, кремовый, как будто с крылышками мотылька, белый имбирь и ярко-розовый, бросающийся в глаза. Его аромат поплыл по комнате. Косима взяла квадратную белую карточку.
«Я не хотел мешать тебе прошлой ночью. Я просто подумал, что тебе нужна помощь. Надеюсь, мы все еще друзья? П. X.».
Пытаясь прочесть между строк, Косима пристально вглядывалась в слова. Очевидно, когда Перри сочинял эту записку, он еще
Косима представила, как все, должно быть, произошло на самом деле. Он проспал все утро, так как теперь ранние рабочие часы в госпитале заменили вечерние выступления в «Цветочной комнате». И, вероятно, он вообще никогда в своей жизни не читал ориентированную на туриста «Бэннер». И наверняка никто не процитировал ему эту статью. Но, рано или поздно, он все равно узнает. Что тогда?
Она слишком хорошо знала, что он тогда сделает. Он протянет руку помощи — отчаянно, безрассудно, бескорыстно — страдающей леди. А Марго поймет, что возможность использовать его в своих целях рушится. И тогда интриганка смешает с грязью его имя. И люди, много людей, возможно, даже сам Феликс Гаас, будут судить о Перри по лживым слухам.
Ни в коем случае этого нельзя допустить. Она не станет камнем преткновения в карьере Перри. Девушка знала, что надо делать. Ради Перри она сделает это прямо сейчас. Сегодня же вечером. Косима взяла лист бумаги и ручку.
«Очень мило с твоей стороны послать эти цветы, Перри. Но не стоило этого делать. Дейл может неправильно истолковать такой прекрасный подарок, когда зайдет ко мне. А заходит он достаточно часто. Видишь ли, он знает и всегда знал, что здесь его всегда рады видеть».
Глава 13
Субботу, свой выходной, Косима, провела в своей небольшой квартирке, как загнанный зверек, за закрытыми дверями, боясь неожиданных вторжений.
На протяжении долгих, впустую проведенных часов через короткие интервалы раздавались звонки в дверь, либо трезвонил телефон, либо на автоответчике выкрикивали ее имя. Но если Клем Келлер полагал, что ему удастся заполучить дополнительную информацию для своей грязной статейки, или еще какая-нибудь газетенка решила повторить «подвиг» «Бэннер», их ждет неминуемое разочарование. Одному за другим, так и не дождавшись ответа, звонившим приходилось сдаться.
И все же в своей забаррикадированной гостиной Косима была не совсем одна. Образы печальных призраков, которых она на самом деле никогда и не знала, составляли ей компанию. Призраки из шоу-бизнеса. Популярный комедийный киноактер, который, после того как пару лет назад сыграл роль хозяина буйной вечеринки, во время которой неожиданно скончалась молоденькая симпатичная девица, перестал появляться на экране. Femme fatale [2] из более ранней эры Голливуда, ту, что Косима едва вспомнила, изгнали из шоу и забыли после распространившихся слухов о том, что она якобы употребляла наркотики. Наконец, известный человек, упомянутый в предсмертной записке стареющей танцовщицы… Каждой карьере, о которых Косима была наслышана, помешала неудачная «реклама». В одночасье люди теряли смысл жизни и лишались будущего.
2
Роковая женщина ( фр.).