Пока сияют звезды
Шрифт:
Но внучка вышла такой аристократкой, какие получаются от родственных браков. Казалось, даже легкий ветерок может ее сдуть. Даже намеков на пиратскую кровь не просматривалось в ее почти истощенной, но стройной фигурке. О предках не напоминали и белые длинные пальцы, длинная шея и некая томность, что делало ее похожей на лебедя. Джуэл была невозможно женственной. Казалось, к ее платиновым волосам, аккуратно собранным лентой, прикоснулся скульптор. Высокая, стройная, гибкая как молодая ива, и немного печальная — ни один человек, будь то президент банка или офисный парнишка, не мог выглядеть так живописно. Ее имя появлялось в списке комитета юношеской лиги и на страницах газет в колонках дебютантов. Уальдо
Но первой из троих заговорила Марго Амброс. Та, что в силу своего всем известного агрессивного характера взяла на себя ответственность за предстоящую встречу.
— Не сообщите ли мистеру Неирну, что пришла мисс Амброс? — хрипло прошептала она, одаривая Косиму самой покровительственной улыбкой. — Как я поняла, мы войдем в совет директоров.
— Полагаю, мистер Неирн вспомнит, почему он выбрал вас, мисс Амброс? — Некий оттенок в голосе Косимы подсказывал, что красотка привела ее в ярость. Девушка слегка шлепнула по кнопке вызова, уже жалея, что позволила снисходительному обращению Марго уязвить себя. Должно быть, отсутствие Дейла так сказывается на ее настроении. Вот уже шесть дней пустует почтовый ящик, а постоянные мысли о женихе вовсе не спасают.
Прозвучал щелчок соединения внутренней связи, и Тим Неирн властным командным голосом заявил:
— Проводите их ко мне, сестра.
Легкой походкой Косима подошла к двери кабинета, открыла ее и отступила назад, пропуская блондинистое трио. Флафф продефилировала с усмешкой на губах и, нагло подмигнув, застучала каблучками дальше. Когда Флафф одета не в белый халат, а в обыкновенное платье, каблуки становятся ее незаменимым атрибутом. Джуэл вяло проплыла следом, полагая, что энергия ей может пригодиться для чего-нибудь другого. Дипломированная актриса, то есть Марго Амброс, намеренно пропустила парочку вперед, чтобы из своего появления в кабинете создать картину, равносильную ее появлению на сцене.
— Дорогая… — соизволила она заговорить с Косимой. — Расскажите-ка мне о докторе Перри Хилтоне. Убеждена, что это еще один Аполлон с даром врачевания. Или Синатра со скальпелем, или что-то в этом духе. Да он просто очаровашка. Но если я должна что-то предпринять для его певческой карьеры…
— Мистер Неирн вам все объяснит, мисс Амброс.
Марго залилась хрипловатым смехом, будто решительный ответ Косимы прозвучал как очередная шутка Боба Хоупа, ставшая хитом сезона. Вот так, заливаясь смехом, с гордо поднятой головой, обрамленной медно-золотыми блестящими волосами, спадающими на изящные плечи, и грациозно, как танцовщица, она вошла в кабинет и предстала взору Тима Неирна. Неирн — человек важный, нужный. Неирн — тот, кто дает работу.
Не проявляя любопытства к тому, произвел ли впечатление выход второстепенной старлетки, Косима закрыла дверь и вернулась к своему столу.
Ей не привыкать к рутине рабочих дней. После такой безумной активности, как это временное задание, для «верной слуги» Неирна наконец наступило затишье. Блондинки в кабинете, и теперь можно немного расслабиться. Как только она села за стол, ее взгляд упал на связку лондонских газет, доставленных специальным посыльным. Неирн слишком занят своим проектом, чтобы помнить о прессе. Но два дня назад он, казалось, не на шутку обеспокоился тем, как среагировали на Дейзи Палмер английские критики. Решив сделать для него кое-какие пометки, Косима открыла одну из газет и взяла красный карандаш.
Первый отзыв звучал многообещающе:
«Вчера вечером во время открытия концертного тура утонченная, восхитительная певица и танцовщица из Америки Дейзи Палмер совершенно очаровала зрителей. Похоже, ее ожидает невероятный успех. Давно
Красный карандаш начал двигаться все медленнее, а потом и вовсе остановился. «Весь город говорит…» Наверное, и Дейл Бэннинг сейчас частичка того далекого города. О чем бы ни сплетничали там люди, он тоже был в курсе светских событий. Интересно, Дейл обсуждал открытие выступлений Девушки-орхидеи? Может, даже присутствовал на ее концерте? А вдруг сотрудники лондонского рекламного отдела Тима Неирна случайно поймали взгляд Дейла из многомиллионной толпы? Вдруг выступление Дейзи приковало внимание витающего в мыслях, озабоченного Дейла, даже несмотря на то, что на Британские острова он попал по делам своей фирмы из Гонолулу?
Она пыталась представить, чем Дейл занимался все время с тех пор, как от него пришло последнее письмо. Конечно же работает не покладая рук, обеспечивая компанию эксклюзивными контрактами на импорт британской шерстяной ткани, чтобы потом нанести на нее яркие, красочные полинезийские мотивы, которые так дороги сердцу богатых туристов. Дело в том, что владельца одной из лидирующих на Гавайях фирмы по пошиву одежды, с ежегодным оборотом в пятнадцать миллионов долларов, однажды осенило: почему бы туристам наряду с традиционным на острове хлопком и шелком ярких расцветок не предложить теплые ткани, изделия из которых им так необходимы у себя дома во время зимы. Да, Дейл работает не покладая рук. А что еще?
Одинок ли он? Скучает ли по ней так, как признается в письме? Тоскует ли без нее в своем отеле вечерами, когда какой-нибудь непредвиденный деловой ужин нарушает монотонный ход времени? Завел ли знакомства? Может, любезные англичане уже приглашают его на эти милые уик-энды за городом, о которых Косима знала только из книг? Счастлив ли он? Придет ли сегодня еще письмо?
— Не обо мне ты, случайно, мечтаешь, а? Какой отрешенный взгляд!
Косима повернулась. Она не слышала, как он пересек ротонду. Даже не заметила, как открылись огромные стеклянные двери. Перед ней, ухмыляясь, стоял доктор Перри Хилтон.
Марго Амброс оказалась точна — «просто очаровашка». Рост более шести футов, широкие плечи, скорее как у футболиста, нежели у доктора или певца. В его темных, глубоко посаженных глазах почти всегда плясали смешинки. За исключением тех моментов, когда он ассистировал во время операции. В его волнистые, черные как ночь и непослушные, как у мальчишки, волосы так и хотелось запустить маленькие женские пальчики. А когда он наклонялся вперед, прядь волос падала на бронзовый от загара лоб.
Но Косима, в разговоре с Тимом дав оценку Хилтону «думаю, ничего», не замечала ни когда молодой доктор приходил в госпиталь, ни когда он его покидал. Вот Дейл Бэннинг, с ним она сравнивала всех мужчин, не такой высокий, и волосы его гораздо светлее. Более узкие, чем у Хилтона, плечи Дейла в прекрасно сшитых шелковых пиджаках, которые он любил носить, придавали ему несколько высокомерный, самодовольный вид. И ничего похожего на этих типов с атлетическими фигурами! Дейл, всегда холящий себя, подтянутый, аккуратно причесанный, выразил бы презрение к этой беспорядочной прическе. Дейл…
Прервав ее раздумья, Перри Хилтон сам ответил на свой вопрос, печально хмыкнув:
— Очевидно, не обо мне.
— Госпиталь — не то место, где можно сидеть и мечтать. Есть работа и поважнее. — Хотя Косима не смогла скрыть недовольства, она не стала продолжать свою мысль вслух: «…И вообще, говорить подобное любому медику, еще не околдованному разными низкопробными штучками, не следует». Если он и сам не мог до этого додуматься, то медсестра тем более не должна намекать на такие элементарные вещи. И кроме того, она ведь действительно мечтала.