Пока сияют звезды
Шрифт:
— Мир тесен, — признал молодой доктор Хилтон. — Потому что я мечтал о тебе не так уж и давно — прошлой ночью. Я представлял, как мы танцуем, ты и я, а вокруг нас пальмы, и всюду развешаны разноцветные фонарики. Легкий ветерок дует со стороны рифов…
— Доктор, если вы заставите ждать мистера Неирна еще дольше, то сладкой мечтой это вам не покажется. Он ожидал вас… — Косима взглянула на часы, — шестнадцать минут назад.
— У меня был вызов, я как раз собирался выходить из дома. Женщина, что живет в бунгало через двор, имела неосторожность обжечься скороваркой, и мне пришлось оказать
— Девушки! — поправила Косима. — И еще вас ждет фотограф.
— Весь этот бизнес — результат самого безумного душевного припадка Великого Гения, — пробормотало потенциальное «открытие» Уальдо Дженсена, даже и не думая идти к Неирну. — И этот «Совет блондинок» будет меня еще контролировать. Я перестал поддаваться контролю женщин с тех пор, как одна накормила меня тушеными овощами и заменила мои особо скроенные штаны. Если Неирн…
— Мистер Неирн считает, что ваше имя будет блистать во всех местных газетах и газетах на континенте благодаря именно этой истории, истории с блондинками. А мое мнение таково, что мистер Неирн отлично справится с этой работой, доктор.
— Лучше бы ты так много думала обо мне, а не о Неирне. — Перри склонился над ней.
Он говорил так тихо, так спокойно… Косима почувствовала, что нужно ответить. Но потом. А сейчас:
— Доктор Хилтон…
— Перри. Мы же одни. И вчера, когда меня здесь вводили в курс дела, я понял, что мне нужно добиться твоего обещания насчет…
— Док… Хорошо, Перри. Я хочу сказать кое-что ради вашего же блага. Я хочу сказать, что вы не должны тратить время на незначительные, второстепенные для вас вещи. Ведь когда вы занимались врачебной практикой, вы никогда не флиртовали с медсестрами. А теперь, похоже, ваша новая певческая карьера…
— Ай, — мягко, но с чувством произнес он.
— Я не хотела говорить о вашем выборе рода занятий. И потом, доктор, это судить не мне. Но, занявшись любым новым делом, важно чувствовать меру, особенно что касается второстепенных вещей, и…
— Второстепенные вещи. И это говорит женщина.
— Ну, хорошо. Как еще тогда назвать то, что вы теряете на меня свое время? Вы едва меня знаете. Ну, раз пять помогала во время операций доктору Уоли и доктору Празеру, а вы им ассистировали. А сейчас меня только временно назначили помощником мистера Неирна, которого, в свою очередь, назначили, чтобы разрекламировать вас как певца. Поэтому…
— Мне бы хотелось, чтобы причина этого хмурого взгляда крылась только в том, что ты не любишь баритон. А мне нравится петь, Косима, но, несмотря на это, не такой уж я и плохой парень. Я сам зарабатываю себе на жизнь — так или иначе. Я люблю животных. Помогаю пожилым дамам перейти через дорогу в центре Гонолулу. Я могу даже понравится тебе, и ты это знаешь.
— Вы мне достаточно нравитесь. Но дело не в этом.
— Прогресс! — Он еще ниже склонился к ней. — Я тебе нравлюсь, даже если просто «достаточно»! Может, поужинаем сегодня? Я мог бы забрать тебя после…
— Разумеется, нет. Хотя спасибо, доктор. Но после того, как мистер Неирн закончит все дела, связанные с вашей новой карьерой, вы можете отметить это, причем уже завтра вечером.
— Эти
— Вообще-то я тоже блондинка, — резким тоном напомнила ему Косима.
— Но ты блондинка — натуральная. Тебе это идет. А посмотри на другую, хотя бы на ту, что работала с тобой здесь, — Флафф Дэвис…
— Я знаю Флафф Дэвис со дня нашего поступления в «Голден-Гейт», — недовольно произнесла Косима, — и то, что вы видите на ее голове, вовсе не чудо.
Огонек над столом зажегся, потом погас, затем снова зажегся и снова погас. Сознавая, что Перри Хилтон затянул их бессмысленные дебаты до неприличия, она выпрямилась и сказала:
— Я позволила вам стоять тут и болтать со мной, а мистер Неирн ждет вас! Да он прибьет меня!
— Не прибьет. Потому что мы поведаем ему о нашей грандиозной идее.
До нее дошло слишком быстро.
— О к-какой идее? — прищурилась Косима.
— Ты будешь четвертым директором. Моим четвертым боссом — единственный приятный момент в этом безумном проекте.
— Уж кто безумен, так это вы. А теперь не пройдете ли в кабинет, пожалуйста?
— Нет. Пока ты мне не пообещаешь. Послушай, Косима. Ты мне правда очень нужна. Ты — блондинка, ты — красива и опытна. И потом, признаюсь, я немного напуган.
Не сказав ни слова, она указала ему сначала на лампочку вызова, по миганию которой можно было догадаться о растущем негодовании Тима Неирна, а потом — на дверь кабинета, после чего повернулась спиной к будущей звезде. Она услышала, как Перри Хилтон глубоко вздохнул. Потом послышались медленные, приглушенные шаги, затем звук тихо закрывающейся двери. Наконец лампочка над столом окончательно погасла, а Косима, перед тем как снова взять красный карандаш, немного посидела в раздумье.
Заметка о Девушке-орхидее продолжалась на следующей странице. Косима перевернула ее, нашла указанную колонку и только собиралась закончить работу, как карандаш выпал из ее руки.
На той же странице она прочла:
«Вчера мисс Пиджин О'Хара из Дублина сочеталась браком с мистером Дейлом Бэннингом, американцем, в настоящий момент находящимся в Лондоне…»
Глава 3
Прошла, казалось, целая вечность, а газета все лежала перед Косимой и повергшая девушку в шок заметка по-прежнему мозолила глаза.
Всего одна колонка. Но в ней нашлись ответы на все вопросы, которые задавала себе Косима! Теперь она знала, чем Дейл занимался в далекой стране. Так или иначе, на огромном расстоянии от дома он завязал знакомства с людьми, которые оказались так «добры» к нему. И когда Косима вернется домой, в небольшой отель недалеко от Ала-Уай, то вряд ли найдет в почтовом ящике его любовное письмо.
Под накрахмаленным белым халатиком ее плечи задрожали, а холодные как лед ладони потянулись к побледневшим щекам. Чувство, охватившее девушку, нельзя было назвать горем — оно придет чуть позже. Косима находилась в шоке, чтобы проявлять хоть какие-то эмоции. Это не тяжелый удар, который предстояло пережить. Это был конец света.